Интерим 2: Падение овцы в стае орлов
Интерим 2: Падение овцы в стае орлов
Предупреждение о содержании: Жестокое обращение с детьми, убийство
Редкая форма жизни могла выжить за пределами Республики. Жестокий мир гарантировал: все, что не обладало прочным экзоскелетом или природной броней, было обречено исчезнуть. Маленькое, бледное, хрупкое создание подползло к ботинку Овцы. Он намеренно перестал трясти ногой — дурная привычка, не отпускавшая его с начала пути. Как далеко оно забралось, интересно?
Может, прицепилось еще в Республике? Или пробралось в машину после последнего задания? Это ничтожное создание проделало куда больший путь, чем сама Овца. Он, не покидавший постель в отрочестве. Он, проведший всю жизнь в стенах Республики. Если такое крошечное и беззащитное существо сумело выжить здесь, то кто скажет, что у других нет шанса подняться вслед за ним?
Удар.
Амортизирующий ботинок с хрустом врезался в белоснежное насекомое, вырывая Овцу из оцепенения.
«Твари тут повсюду», раздался хриплый голос справа. Солдат с размаху провернул каблук, размазывая остатки жука по полу фургона.
Овца подняла лицо. Без выражения. Спокойное, каменное — лицо солдата. Ауксилиец, заметив его взгляд, скривился:
«И чудовища за стенами тоже водятся...» пробурчал он, отворачиваясь.
Голос звучал еще бесчувственнее, вырываясь из угольно-черного шлема, полностью скрывавшего голову. Все ауксилийцы носили одинаковые — из углеволокна, настолько темного, что оно, казалось, поглощало свет вокруг. Черные дыры на человеческих телах, из которых не было выхода.
Шлем, выданный Овце Республикой, болтался на голове, скорее грозя сотрясением, чем защищая от пуль. «От чего такому чудищу, как ты, вообще защищаться? Выставь свои железные лапы — и прорвешься». Шлеп вырвали из рук Овцы и бросили обратно в загон.
Когда конвой остановился, Овца почувствовала, как его голова резко падает вперед и тут же запрокидывается назад. Окружавшие его люди не шевелились, застывшие в своей безупречной выправке. С шипящим звуком двери фургона автоматически распахнулись, и искусственно очищенный воздух мгновенно уступил место едкому серному смраду. Орлы один за другим выходили из транспорта, проверяя снаряжение на своих телах: пистолеты, автоматы, ножи и взрывчатку, закрепленные на облегающих черных костюмах. Их силуэты, плотно затянутые в черное, выглядели поистине устрашающе.
Овца вывалилась наружу, его ноги дрожали после долгого обездвиживания. С болтающимся снаряжением он выглядел не столько страшно, сколько нелепо — как неостриженная овца. Не теряя времени, Орлы двинулись вперед, их взгляды прикованы к серебристому люку, резко контрастирующему с безжизненным пейзажем.
Первый Орел рывком вскрыл люк и бесшумно исчез в проеме. Остальные последовали за ним слаженной группой, словно стая хищников, набрасывающаяся на перепуганную добычу.
Из бункера донеслись выстрелы. Овца замерла на краю, заглядывая вниз, в хаос. Темнота. Грязь. Вспышки выстрелов выхватывали из мрака искаженные тени его товарищей. Ему предстояло спуститься вниз - последовать за своим стадом в подземное царство, где обитали призраки прошлого.
Закрыв глаза, он поднял лицо к небу, чей свет больше не достигал его. Глубокий вдох наполнил легкие новым воздухом — знакомым, приторно-сладким запахом металла и плоти. Он был готов.
До тех пор, пока не взглянул вниз.
Два суженных глаза. Это все, что заметила Овца, когда существо выбралось по лестнице наверх.
«Эй, хватай пацаненка!» пронзительно крикнул один из Орлов снизу.
Резкое движение — и вот уже пистолет, маленький, с бедра Овцы, направлен на цель. Четкий, отработанный за два года до автоматизма жест. Существо замерло, едва поднявшись на поверхность, и уставилось на Овцу и его оружие. Эти суженные глаза, изогнутые губы, маленький приплюснутый нос. Взъерошенные рыжие волосы торчали во все стороны на голове ребенка, который теперь смотрел на Овцу с яростным вызовом — инстинкт «бей или беги» в действии. Больше дикий зверь, чем человек. На лице мелькнуло что-то белое. Лисья ухмылка — ребенок узнал в Овце себе подобного.
«СТОЙ!» Кулаки подняты до уровня подбородка, пистолет брошен на землю. Овца вызывающе рычит на свое стадо. Выстрелы смолкли, как и мольбы с криками тех, кто называл эту дыру домом. Отпустив лодыжку ребенка, человек-гора со смехом оглядывается на своих Орлов.
«Что, по-твоему, ты блять делаешь, чудище?» Он спросил. «Папочка тебя не учил читать? Это была миссия». Взрыв хохота прокатился по кругу, где собрались Овцы. Гора легко и непринужденно подтолкнул Лиса ботинком, перевернув того на спину. Все было в темно-красных цветах — от волос до одежды. Кровь сочилась из его рта и носа, разлеталась по всему телу при каждом кашле и вдохе. Он напоминал новорожденного, которого только что оторвали от матери. Лис был меньше Овцы, ему могло быть всего восемь лет, но сейчас его дыхание было прерывистым и хриплым, словно у умирающего.
«Уничтожьте всех, кто сопротивляется. Республика всегда приветствует мирных жителей, нуждающихся в помощи!» Овца заблеяла.
ХАХАХАХАХАХАХАХ
Орлы каркают в ответ, окруженные дюжиной свежих тел и сокровищ из старого мира, с которыми они себя похоронили. «Бегство — это сопротивление. Республика послала легата впереди нас, чудовище. Полагаю, он вон в том горшке». Из соседней комнаты доносился тихий свист и шипение жидкости, проливающейся и закипающей на горячей поверхности. «Если бы ты использовал свои ебанные Глаза, ты бы увидел, что этот жук разгуливает рядом в своей обуви». На левой ноге Лиса действительно красовался красно-белый ботинок с эмблемой волка-легата. Второй ботинок, не удержавшись на крошечных ножках, исчез где-то в дальнем углу комнаты, когда тот упал с лестницы. «Как насчет того, чтобы ты своими частями, как у Франкенштейна, прибил этого жука, как я тебя и учил?»
В комнате снова раздалась волна смеха, когда крупный мужчина торжествующе улыбнулся своей пастве. Несколько месяцев он пытался подавить маленького мальчика, которого ему навязали. Теперь, когда их отправили на настоящую миссию, его враждебность только усилилась. Кудахтанье, разносившееся по комнате, стало еще одним грузом для Овцы. Это и стало соломинкой, сломавшей его решимость.
ХРУСТ
Звук такой, словно машину раздавили, не дав ей шанса разогнаться. Это было так же легко, как раздавить муху.
Целая куча плоти и брони раскинулась по земле, блюя из своих внутренностей на покрытый кровью металл. Подобие человека выкашливало коктейль из своей же желчи и Лисьей крови, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Овца без каких-либо лишних раздумий ударила со всей силы в грудь мужчины, отправляя его в другой конец комнаты прямо мимо ребенка будто бы он являлся какой-то тряпичной куклой.
Фулгур Овид, все сто пятьдесят сантиметров его подростковой формы, принял защитную позу, увидев Черных Орлов Ауксилии. Один алый кулак был раскрыт из-за силы, с которой он ударил по броне первого человека и смял ее в солнечном сплетении.
«Неужели так хочется прикончить ребенка? Попробуй объяснить Преторам то, как твой монстр умер на его первой же миссии, защищая беззащитных убегающих людей».
Орлы переглянулись, обмениваясь сообщениями по нейронной сети, которая была недоступна Фулгуру. Тот, что за углом уже подготовил свое ружье, но остановился, переведя взгляд на другого и кивнув. Они не могли просто сопроводить его из Республики с винтовкой на его виске. Объяснить причину, по которой их новая игрушка совершила измену в первый же день, учитывая то, как она поломалась и испортилась из-за тяжелых тренировок Ауксилии, было бы слишком сложно. Он прошел свои тесты на психику так же, как и все остальные. Республика вернула достаточно его же сознания для того, чтобы он продолжал скитаться вне их стен. Мужчины с ухмылками на их лицах, стали хватать и собирать оружия из всего, что они могли найти под ногами.
Металлический каркас койки, ножка стола, один даже вырвал из стены огромный воздухоочиститель, угрожающе приближаясь с ликованием на лице.
«Резня в трущобах». Так окрестили преступление Фулгура Овида в СМИ. Его наказанием стало досрочное завершение службы по призыву и перевод во Вспомогательные силы в Республике Ауксилии — спецподразделение, действующее как внутри, так и за ее границами. Черные орлы не слишком радушно встретили его появление и неоднократно пытались спровоцировать на драку, пока он мучился на тренировках. Наконец у них появился шанс помериться силами с чудовищем, оказавшимся среди них, и запах крови в воздухе привел их в ярость.
Конечно, в официальных документах значилось, что это Обреченные, выживавшие в своем бункере, напали на них первыми. Почти сотня против восьмого взвода, состоящего всего из шести мужчин и одного мальчика. Отряд понес тяжелые потери, но они отбились, действуя как единое целое.
Четверо. Именно столько лучших бойцов Республики Фулгур Овид отправил в нокаут в том бункере. Первый — тот, кого он намеренно сделал «примером», — получил травмы, поставившие крест на его карьере. Он ушел в отставку героем, отдав Республике все, что мог. Остальные очнулись в синяках и ссадинах, но уже через недели вернулись в строй.
Сам Фулгур Овид провел шесть дней в реанимации, а затем еще три месяца в госпитале. Когда он вернулся во Вспомогательные войска, то стал полноправным членом отряда, заслужив свое место среди них. К моменту готовности к новым заданиям шлем сидел на нем идеально, превращая в такого же безликого Орла, как и все остальные. Он так и не возглавил собственный взвод, но добросовестно прослужил подрывником более десяти лет, полностью искупив вину, после чего перешел на спокойную должность легата.
Лисьемордого ребенка вернули в Республику и определили в приемную семью, чтобы воспитать образцовым гражданином. Он исчез еще до того, как Фулгур покинул госпиталь, а родители объявили его пропавшим только через девять лет — когда он должен был явиться по призыву. Через пять лет, когда его сочли погибшим, приемные родители получили солидную страховую выплату — помимо всех пособий, которые получали за годы опеки.
Комментарии
Отправить комментарий