Часть 5. Истоки рода

Часть 5. Истоки рода

Предупреждение о содержании: жестокость, смерть.

  Тьма. Тишина. Мгновение покоя. Я под водой. Далеко от поверхности и с каждой секундой погружаюсь глубже. Чем ниже — тем темнее, тем сильнее давит со всех сторон. Будто холодное одеяло океана укутало меня, отгородив от металла, неона и пластика мира наверху. Даже от того пылающего пламени, что выжигает жизнь до генетического уровня. На этой глубине, возможно, все еще как до Падения — чуждый мир, где свет рождается лишь от живого.

  Те крошечные звезды в темноте, бесчисленные, со всех сторон — это спутники, тяготеющие ко мне, будто я центр галактики.

  Я уже бывал здесь. В своей маленькой бездне. Одном из немногих мест, где нахожу покой. В первый раз я был мальчишкой, очарованным этими огнями. Протянул маленькую руку из плоти, пытаясь собрать как можно больше. Медленно, осторожно — любая резкость распугивала их. Со временем мне удалось собрать полную горсть — и у меня появился собственный свет в темноте. Фонарь, в котором я разглядел собственное отражение. И тогда я переступил черту. Свет, к которому так бережно тянулся, вспыхнул — и превратился в разверстую пасть чудовища. Оно изорвало мою руку в клочья, поползло выше по руке. Собранные огни взорвались разом, ослепив меня. Я бился, рвал зубами эту тварь... Но то было давно. Другая жизнь.

  В темноте подо мной возникает тусклый свет. Алый, зловещий. Я погружаюсь к нему, не в силах сопротивляться. Углеволокно и титан, скрепляющие меня, не способны всплыть. Да если бы и боролся — лишь потратил бы силы, а финал остался бы тем же. Лучше насладиться этим миром покоя… даже когда багровое сияние внизу начинает пожирать зрение. Я закрываю Глаза, пытаясь блокировать свет маяка — но пламя не тускнеет. Как оно может? Этот свет — не внешний источник. Я знаю теперь. Он часть меня, впущенная когда-то для выживания. А теперь грозящая заместить все, что я когда-то звал собой.

  Бездна теперь полностью алая. Огни, что кружили вокруг, разбежались. В сознании остается лишь одно:

Ты прибыл к месту назначения.

  Алый свет рассеивается, сменяясь бледным сиянием, которое разом заполняет все вокруг. Я несколько раз моргаю, окончательно приходя в себя в кресле своего автомобиля. Даже с закрытыми Глазами сообщение жжется на сетчатке, будто выжжено на внутренней стороне век. Два пальца касаются шеи — движение тяжелое, замедленное, словно тело все еще цепляется за фазу быстрого сна, в которую я неожиданно провалился. Жест одновременно отключает уведомление и оживляет системы машины. Салон, разумеется, погружен в полную темноту — иначе нельзя было бы ездить под палящим солнцем. Бюджетные модели защищают лишь в утренние и ночные часы. Но Легат — профессия без четкого графика, и Республика сочла разумным выдать мне топовую модель, избавив от необходимости постоянно менять скин.

  Разумеется, это чистый расчет. Дешевле один раз вложиться в технику, которую можно передать следующему легату, чем бесконечно оплачивать операции. Сколько их было до меня? Сколько будет после?

  Глядя на город, я понимаю: бездна кажется теперь частью другой жизни. Сердце Центральной Республики бьется в привычном ритме. Граждане фланируют по улицам, невозмутимые даже под палящим солнцем. Здесь, где зародилась сама Республика, богатейшие ее обитатели давно укротили время. Они шествуют толпами, безупречные, каждый — в своем уникальном облике. Одни, как я, меняют синтетическую кожу, когда та мутирует, покрываясь раковыми язвами. Другие вовсе отказались от плоти — теперь в моде полностью искусственные покровы, неотличимые от настоящих, но защищающие уязвимые слои мяса или металла под ними. Человечество больше не приковано к плоти, в которой родилось. Человек — не остров. Но, по крайней мере, мы можем плыть, как корабль Тесея.

  Гудок сзади напомнил, что я слишком долго простоял перед комплексом Эйдолона. Все время мира твое, пока кто-то не решит его потратить. Дверь автомобиля открылась с хриплым звуком, выпуская наружу прохладный воздух салона, который мгновенно сменился густой, обжигающей реальностью. Легкий щелчок в шее подтвердил — мой Троакс включился на полную мощность, когда я шагнул в палящий дневной зной. Я проигнорировал предупреждение Глаз о радиационном фоне и бросил взгляд на водителя, осмелившегося сигналить. Тот мгновенно дал задний ход, предпочтя припарковаться где угодно, только не здесь. 

   Толпы, пульсирующие в артериях Республики, инстинктивно расступались передо мной. Я могу пульсировать и мерцать в Дуовселенной, но не был одним из них — с моими синтетическими волосами, стандартными серыми нейроглазами и кибернетической рукой, выставленной напоказ вместо того, чтобы прятаться за виртуальной маской. Уверенной походкой я вошел в атриум Эйдолона, и предупреждение о радиации наконец исчезло.

  Эйдолон Инкорпорейтед был одним из столпов, на которых держалась Республика. Хотя компания оставалась частной, ее связи с властями всех трех мегаполисов были очевидны. Основанная с целью сохранения гениев и обеспечения будущего человечества, она создала технологию, которая впоследствии стала импринтами. Руководство любило рассказывать, как они открыли секрет вечной жизни и в одиночку предотвратили вымирание человечества. Разумеется, это говорили те управленцы, у которых еще оставались рты — не основатели, превратившиеся в единицы и нули в каком-то охраняемом архиве.

  Внутри здание купалось в зеленом свете. Огромный атриум, открытый небу, создавал иллюзию университетского кампуса под открытым небом. Мраморные дорожки расходились кругами: налево, направо и прямо — к центральной инсталляции, трехгранному кубу, который служил логотипом Эйдолона. Между ними располагались сады, каждый из которых воссоздавал разные биомы времен до Падения. Здесь гости читали лекции и вели дискуссии о различных теориях.

  Но мое внимание привлекла самая большая толпа, собравшаяся под дубами вокруг человека в полном ТБ-костюме. Вслушиваясь в его слова, я разобрал:

  «К девятому поколению нам уже не нужно было вживлять сервам 'блоки послушания'. Командная система — или 'нейросеть', как вы ее называете, — научилась указывать им, что делать, без слов. Их растили без социальных контактов, только с мыслями, которые вели их через предопределенные нами задачи. Так они стали идеальными инструментами Королевства — почти как ваши 'Импринты', которые наш народ называет 'призраками'», На этом слове он вздрогнул, и его надменный голос дрогнул, будто он произнес проклятие. Но уже в следующее мгновение он продолжил, словно ничего не произошло: «Мы знаем, что они мыслят и видят сны — мы изучаем отдельных особей. Но они давно забыли о сообществе и не отличают наши приказы от собственной воли».

  Я уставился на «жука» в его ТБ-костюме, укрытого от внешнего мира и находящегося в безопасности внутри. По неосторожности я оказался к нему ближе, чем планировал, случайно свернув на левую дорожку вокруг кубов. Гротескный костюм в этом случае был почти облегающим, оставляя мало места для воображения. Небольшие выпуклости на спине, бедрах и плечах обеспечивали необходимый воздух, пока костюм фильтровал солнечный свет в помещении. Меньше похожий на таракана или жука, этот «жук» напоминал скорее муравья, возомнившего себя монархом.

  Королевство провозгласило себя оплотом закона и порядка. Те, кто у власти, правили нижестоящими железной рукой. Они никогда не покидали свои башни из слоновой кости, поэтому не нуждались в Глазах, устройствах Троакс или кожных трансплантатах. Те, кто находился за пределами башен, влачили существование в шахтах и подземных фермах, с каждым поколением становясь больше зверями, чем людьми.

  Толпы из Республики слушали с отвращением, некоторые даже уходили в знак протеста. Они не могли постичь, как можно совершать такие жестокие и бесчеловечные поступки по отношению к себе подобным. Даже при основании трёх мегаполисов у каждого были совершенно разные идеалы. Сотни лет существования лишь усилили эти различия, укоренив убеждения еще глубже. Дипломатические и торговые отношения были необходимостью, но три города уже никогда не станут единым целым, как в прошлом. Так почему же этот праведный повелитель жуков из Королевства читает лекцию в Эйдолон Инкорпорейтед — месте рождения призраков, которых он так презирает?

  Для легата подобные вопросы не имели значения. Мои обязанности ограничивались городской чертой. Я обошел внутренний круг, миновал стойку регистрации — мои данные подтвердились еще до того, как я вышел из машины.

  Лифт для руководства, отделанный зеленым и золотым, доставил меня на единственный доступный этаж. Знакомый аромат хвои и лимона заполнил мои чувства, когда я вышел в коридор. Весь этот уровень был выдержан в серых, коричневых и зеленых тонах: стены из серого камня, мебель из коричневой кожи и фетра, фальшивые окна, открывающие вид на виртуальный вечнозеленый лес. Мои глаза были полуприкрыты, тело двигалось на автопилоте по коридорам. Я был всего в нескольких шагах от цели, когда заметил нечто необычное в своём поле зрения.

  Силуэт был словно сон. Настолько бледный в солнечных лучах, что казался их продолжением. Почти прозрачный. Девушка лет шестнадцати-двадцати с длинными белыми волосами, ниспадавшими на спину, одетая в простое платье того же цвета с редкими вкраплениями розового и голубого. Ее фарфоровая рука замерла у окна, почти касаясь стекла. Мои Глаза сразу выделили дрожь в среднем и безымянном пальцах. Внезапно другaя рука накрыла первую, когда девушка съежилась передо мной. Ее глаза — розово-фиолетовые сферы — широко распахнулись от испуга. Испуганная поза, в которой она развернулась ко мне, казалось, не принесла облегчения — ее ноги невольно делали шаги назад. Я просто наблюдал, застыв на месте, пока она, странно переставляя ноги (одна делала шаги длиннее другой), не скрылась в конце коридора. У самой двери ей даже пришлось опереться о стену для поддержки. Она явно пыталась скрыть травму, но лишь сильнее выдавала себя этой торопливой походкой.

  Когда она исчезла из виду, я пришел в себя. Выпрямившись, я вернул лицу привычное холодное безразличие (каким оно было минуту назад — мне было неведомо). Мои движения стали еще более механическими, когда я пошел по ее следам. На стекле остался отпечаток ладони возле фотографии, к которой она прижалась, отступая. На снимке с искусственной улыбкой смотрел кареглазый мальчик. За ним стояли двое взрослых, с гордостью взиравших на него. Когда отпечаток исчез, я разглядел, что это врачи в лабораторных халатах: высокий мужчина с густой бородой и глазами, выдававшими прожитые годы, и женщина, едва достигавшая ему до груди. Только ей не пришлось изображать радость для этого снимка.

  В гостиной меня встретил другой призрак — куда более оживленный, чем предыдущий. Объятия холодного металла. Отстранившись, я увидел ту самую женщину с фотографии, не изменившуюся за два десятка лет. Черные волосы, большие глаза, увеличенные толстыми стеклами очков, все та же розовая блузка под коричневым жилетом. Закатанные выше локтя рукава обнажали загорелую кожу. Гелу Канис отошла на шаг, оглядывая меня с ног до головы, задержав взгляд на моих Глазах.

  Затем она наклонилась вперед, ухватила меня за воротник и притянула в полупоклоне, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

  «Перестань дуться и посмотри на меня, Фуучан», приказала она. Даже запах духов в воздухе остался тем же, что и десятилетия назад, когда мы впервые встретились. «Ты действительно ничего не замечаешь. Я была шокирована, когда Игги сказал, что взломал твои Глаза... но выглядит все нормально. Никто не заметит».

  Я схватил ее за запястья, освободился от ее хватки и выпрямился во весь рост. Игриво шлепнув по моим рукам, Гелу вызвала металлический лязг, разнесшийся по комнате.

  «Это не похоже на чрезвычайную ситуацию», произнес я, отводя взгляд от ее озорной ухмылки. Мой взгляд упал на девушку из коридора, которая сидела, выпрямившись, в коричневом диване, отчего казалась еще более юной. Ее руки лежали на коленях, ноги были плотно сжаты, а рот приоткрыт от изумления при виде меня. Рядом с ней, вдвое превосходя ее размерами, сидела та, от чьего вида кровь застыла в моих жилах. Я посмотрел на Гелу, едва сдерживая ярость, пока ее улыбка сменялась виноватой гримасой, сопровождаемой бормотанием извинений. С отвращением покачав головой, я развернулся к выходу, но не успел сделать и пары шагов, как Гелу окликнула меня:

  «Это действительно чрезвычайная ситуация, Фуучан. Иначе я бы не устроила все это».

  «Чего она хочет?» спросил я, максимально выравнивая голос. «Денег? Органов?»

  «Почему бы тебе не спросить ее самому?» ответила Гелу, ее металлическая рука мягко обхватила мое предплечье. Я посмотрел вниз и увидел те самые «загорелые» пальцы, покрытые прозрачным лаком, который когда-то мог бы бликовать на свету. Я стряхнул ее прикосновение, скрестил руки на груди и, выдержав паузу, повернулся к женщине рядом с девушкой. Та мягко улыбалась, глядя в мою сторону. Не на меня. Всегда сквозь меня. Те самые мутно-карие глаза, которые когда-то были моими. Темные волнистые волосы, теперь отяжелевшие седыми прядями. Я вернулся в гостиную и сел в единственное кресло, расположенное перпендикулярно к их дивану.

  Уставившись в пол, я прямо спросил: «Чего ты хочешь?»

  «Фууфу...»

  «Фулгур», поправил я.

  «...Фулгур», покорно повторила она. «Это моя дочь...»

  Статичный шум. На этой частоте нет сигнала. Женщина продолжает говорить, но я уже не слушаю, пока она представляет девушку рядом с собой. В мою сторону протянута рука для приветствия, и я просто смотрю на нее. На этот раз дрожат указательный палец и большой палец. Зрелище, которое я до сих пор видел только от первого лица.

  «Сколько тебе?»

  «Простите?» девушка моргает несколько раз. Когда я смотрю ей в глаза, замечаю, что ее левое веко опущено ниже правого.

  «Сколько тебе лет?»

  «Двадцать три...» Рука возвращается на колено и слегка дрожит, пока я тихо усмехаюсь.

  Не прошло и года. Мое зрение слегка мерцает, колеблясь, когда я смотрю на взрослую женщину. Как те огни под водой, она то выходит, то теряется в фокусе. Ее карие глаза смотрят сквозь меня, а мягкая улыбка остается неизменной под моим взглядом. Это должно было произойти почти сразу. Я перевожу взгляд на девушку, которая так быстро заменила меня. Сходство очевидно, теперь, когда я его ищу. Более того, она даже оформила свой дуотар так, чтобы напоминать то, во что я превратился. Они сделали это, чтобы дернуть за мои сердечные струны? Мое прошлое и настоящее смотрят на меня глазами, полными надежды.

  В моем поле зрения вспыхивает красное текстовое окно — устойчивое и четкое, в отличие от мира за его пределами.

«Назначение для новой миссии»

  «Мне нужно идти», говорю я просто. Мой голос звучит так же бесстрастно, как только что полученный приказ. Неорганично. Нечеловечно. Ничто больше не имеет значения в этот момент, пока я встаю и поправляю нет-джек на поясе. Форма Гелу мелькает в моем зрении на секунду, затем открывается полный бриф миссии, и я изучаю детали по дороге к машине. К тому времени, как я прочитал его дважды и запомнил важные части, я уже почти на месте назначения.

***

  Солнце все еще высоко, когда я прибываю на место. Почти час в пробках, но у этого задания не было временных рамок. Первая горничная, ответившая на домофон, явно растерялась, услышав мое имя и звание. Вторая, более ответственная сотрудница, перехватила звонок из другой комнаты и сообщила, что Лира Беллз «плохо себя чувствует», предложив приехать в другой день.

  «Мэм, это так не работает. Я здесь для того, чтоб проверить вашу работодательницу. Либо вы открываете ворота, либо я проеду сквозь них. Мне без разницы», отвечаю я, уже без сил на вежливость. Черт побери, если бы я ворвался, сломав ворота, я мог бы почувствовать себя более «собой» в этот момент. На экране домофона вежливая улыбка не дрогнула. Женщина лишь кивнула.

  «Как скажете, легат. Проходите». Связь прервалась, экран погас. Я уставился на стальные ворота — граждане Республики редко позволяют себе такую открытую холодность к легатам. Задняя передача. Тридцать футов назад. Два предупреждающих рева двигателя. Ответа нет. Я наклоняюсь вперед, крепче сжимая руль, и чувствую, как уголки губ ползут вверх. Я буквально создан для такого! Думаю, вдавливая педаль в пол.

  Скрип механизмов. Ворота неожиданно разъезжаются, заставляя меня воткнуть тормоз. От резкой остановки я бьюсь грудью о руль. Тишина. Смущение. Двор открыт передо мной добровольно. Показывают, кто здесь главный? Ладно...

  Я переключил Глаза на режим реального мира, и окружающая картина мгновенно преобразилась. Снаружи поместье Беллз выглядело как огромный белый куб — точь-в-точь как все здания Республики, только значительно ниже. То, что я принял за металлические ворота, оказалось частью той же безликой белой стены, которая теперь раздвинулась, открывая взору нечто поразительное.

  Даже в реальном мире поместье казалось порождением фантазии. Грунтовая дорога вела к старинному особняку в японском стиле, по обеим сторонам которой расстилались изумрудные газоны с аккуратно подстриженными кустами и деревьями причудливых форм. Искусственные лампы заменяли растениям скудные солнечные лучи. Переключившись обратно в Дуовселенную, я убедился — внутреннее убранство оставалось тем же, лишь дополненное характерной пульсацией и мерцанием. Белый куб исчез, уступив место каменной ограде и безоблачному небу.

  По территории были рассыпаны садовники, занятые различными работами. Одни рассыпали искусственные удобрения, другие поливали растения с ювелирной точностью, третьи придавали окончательную форму топиариям. Все они прерывали свои занятия, провожая взглядом незваного гостя, вторгшегося в их зеленый рай.

  Громадный черный особняк... Я медленно объезжал двор, завороженно разглядывая каждую деталь этого шедевра. Подъехав к самому дому, я оказался в тени дуба, в несколько раз превосходящего меня ростом. Подобная растительность встречалась разве что в секретных подземных оранжереях Республики, доступ к которым имели лишь избранные. Распахнув дверь автомобиля, я услышал привычный хриплый звук, но на этот раз мой Троакс молчал. Ни предупреждений об опасном уровне радиации, ни привычного щелчка активации. Казалось, это поместье существовало в своем собственном мире, надежно укрытом от остальной Республики.

  У подножия дерева я поднял взгляд к его пышной кроне. На каждом из толстых сучьев развевалась лента, отягощённая множеством изысканных предметов — колокольчиками, ракушками, перьями, украшениями, бутылочками. Легкий ветерок, вызванный системой искусственной вентиляции, заставлял их покачиваться и сталкиваться друг с другом, рождая случайные, но завораживающие звуки. Хотя узора не было, казалось, все это складывалось в ритм — импровизированную музыку. На каждой ленте чье-то имя, выведенное густыми чернилами, и с каждой развилкой появлялись новые, иногда — сразу несколько, сплетенных на одной ветви.

  Я снова посмотрел вниз, на ствол, проживший, быть может, не одно поколение, и поднял руку, чтобы прикоснуться к коре. Но замер, не дотянувшись. Отраженный в солнечных лучах красноватый отблеск моей собственной формы напомнил мне, кто я. Рука опустилась. Я оглянулся. Из полей возвращались садовники — больше десятка. Все они смотрели на меня. Один за другим они кланялись, выпрямляясь, стоило мне отвести взгляд. Миссия.

  Я коротко кивнул в их сторону и направился к дверям особняка. Раздвижные, в стиле седзи. Стены у входа были достаточно массивны, чтобы не задумываться о безопасности внутри. Я не успел даже дотянуться до двери, как она сама отъехала в сторону, открывая двух фигур, поклонившихся с обеих сторон. «Госпожа ждет вас у себя», сказали они в унисон. Я кивнул и переступил порог. Я собирался спросить, куда идти, но вспышка света привлекла мой взгляд. По темному дереву пола простелилась тонкая золотая дорожка — она вела вперед, затем сворачивала и поднималась по винтовой лестнице, теряясь из виду. Мои руки инстинктивно поднялись в боевой стойке, но я тут же опустил их и пошел по пути.\

  Мои тихие шаги вдруг обрели сопровождение — еще четыре, почти неуловимых, звука. Позади, на несколько шагов, следовали двое мужчин в безупречных костюмах. Они молчали, едва ли дыша, и лишь присутствие ощущалось позади — будто тени, а не люди. Внутри дома мое дыхание и шаги казались самыми громкими звуками. Сквозь стены проникала музыка снаружи — хрупкие перезвоны дерева и его украшений звучали над всем прочим.

  Большинство дверей в доме были распахнуты, и лишь немногие комнаты оказались пустыми. Поместье больше напоминало отель, где в каждом номере меня встречали вежливыми улыбками. Все здесь были одеты в традиционные наряды — не обязательно в японском стиле, но так, словно они призраки времен, давно канувших в прошлое еще до Падения. Мои Глаза вновь выдали информацию о поместье Беллз, но так и не смогли найти причину столь пышного приема. Лира Беллз, известная затворница, избегавшая светских собраний, несмотря на свое состояние, имела лишь одного ребенка.

  Наконец золотая нить привела меня к единственной закрытой двери с момента входа. Я снова попытался постучать по раме, избегая хрупких бумажных элементов, и снова дверь распахнулась прежде, чем я успел это сделать. Глубоко вздохнув, я переступил порог просторной комнаты.

  «Легат, чем обязана вашему столь приятному визиту?» Лира Беллс сидела на огромной кровати, подперев свою спину несколькими подушками, и поприветствовала меня. Когда я прошел внутрь, дверь, за которой стояли двое мужчин по разные от нее стороны, автоматически закрылась. Мои Глаза сканировали комнату слева направо. Ничего примечательного. И это само по себе приметно. Женщина, чье состояние могло бы позволить купить само солнце, не стала бы иметь спальню с одной только кроватью и гардеробом.

  «Не сказал бы, что приятному. Я здесь по делу-»

  «С Рури все в порядке?!» Пожилая женщина слегка покачнулась в своей постели, не вставая, но предприняв достойную попытку это сделать.

  «Она в порядке… Я здесь, чтобы поговорить о вас». Я молча смотрел, как Беллс наконец-то смогла свесить свои ноги с кровати. Она оперлась об изголовье, слегка кивнув головой больше себе, чем мне, прежде чем осторожно поставить ступни на пол. Ее тело так и не выпрямилось до конца — спина и шея были наклонены вперед, когда она повернулась лицом ко мне.

  «Тогда продолжайте», она ответила, а беспокойство в ее глазах сменилось презрением. «Я никогда не видела, чтобы легаты так много прятались. Думала, что вас тренировали лишь охотиться и нападать».

  «…Какие у вас отношения с дочерью?» Я спросил.

  Беллс сделала несколько шагов в мою сторону, упираясь костяшками пальцев в высокую кровать рядом с ней. «Ты проделал весь этот путь и вытащил старую калеку из постели, чтобы просто спросить о моих отношениях с ней?» Она смотрела в мои холодные Глаза лишь мгновение, после чего продолжила, когда я ничего не сказал в ответ. «Замечательные. Семья всегда была для меня самым главным в этой жизни. Я лучше умру, чем буду смотреть, как Рури причиняют боль».

  Беллс теперь совершенна спокойна и глядит на меня с непреклонной убежденностью. Тогда я сменю тактику.

  «Миссис Беллс, какой сейчас год?»

  «МАДАМ Беллс», она исправила меня с небольшой паузой. «Сейчас 373 год».

  «Не могли бы вы назвать каких-нибудь преторов?»

  «…Филл Опорин, Мэйпл Кэмпбелл, Круш Фури-»

  «-Недавние романы, фильмы или игры, что вас заинтересовали?»

  «…Повторение без ограничений, Образец спектра, Легаты, зачем-»

  «Просто отвечайте на вопросы. Какие нынешние знаменитости вам нравятся?»

  «Зео Ди, Вэлди, Downtown Thunder-»

  «Какая сейчас мода в Республике?»

  «Я- эм, я не покидаю мой дом так-»

  «Сколько лет вашей дочери?»

  «26».

  Повисла долгая пауза, пока я смотрел на Лиру Беллс, а она смотрела на меня. Все, что можно было слышать в комнате — лишь нежный шелест деревьев во дворе и мое собственное ровное дыхание. Наконец-то глаза Беллс широко раскрылись, и она, запинаясь, произнесла: «В-время летит так быстро. Ей сейчас 48».

  «Как зовут ее дочь?»

  «Микки. Ей 19. Она самая милая-»

  «Как Микки выглядит?»

  Очередное молчание и все те же звуки стали слышны в комнате. Разумеется, Лира не могла знать, как выглядит ее внучка. «Итак, вам больше двадцати лет?» Говорю я, отстегивая нетджек от своего пояса.

  «Пожалуйста… Возвращайтесь через месяц. Я сделаю все, что угодно. У меня есть сила и влияние, которых вы себе даже представить не можете».

  «О, я могу. Но я не могу продаться, как ваши друзья в Мирари и Эйдолоне».

  В этот момент, когда Лира Беллс накинулась на меня, все признаки ее пожилого возраста и усталости испарились в один миг. Ее лицо исказилось, превратившись в пугающую растянутую массу плоти, которую я ударил прежде, чем она успела вцепиться мне в горло. Моргание моих глаз изменило вид, что мне открывался. Больше здесь не было деформированной массы старой женщины, признака того, что что ее дуотар был обернут вокруг нечеловеческой формы. Теперь тут была только смутная гуманоидная фигура, сделанная из разбитого металла и пластика. Один удар нанес непоправимый ущерб машине, дергающейся при попытке выполнить какие-либо движения со сломанными частями.

  Я сделал шаг вперед и приблизил нетджек к середине машины, но до того, как я услышал щелчок, она перестала шевелиться. Отключение компонентов сопровождалось тихим жужжанием. «Очередное тело», я сказал со вздохом, когда дверь позади меня разлетелась вдребезги.

  На меня набрасываются еще две машины, но эти две — более современные андроиды с конечностями, очень похожими на мои собственные. Перекат в сторону помогает мне избежать их захвата, но они снова набрасываются на меня, прежде чем я успеваю подготовить контратаку.

   Удар ногой был нацелен на мою голову. Я блокирую его своим правым предплечьем. Резкий толчок в грудь выбивает из моих легких воздух и заставляет отшатнуться. Толстые железные руки пробиваются через дверь позади меня и хватают меня за горло. Своими металлическими локтями я пробиваю грудную клетку андроида, который закричал от боли. Тело упало на землю, хватаясь за компоненты, что выпали из него, и за жидкости, которые питали и охлаждали систему.

  Мое внимание вернулось к паре передо мной, но теперь я чувствую опору. Правой ладонью я блокировал удар ногой, направленный в мой бок. Извернувшись, я оторвал ее от андроида и замахнулся прямиком в голову второго. Тот падает навзничь и отползает подальше, пока я сокращаю дистанцию между нами.

  «Пожалуйста, мы не хотим умирать! Мы же живые! Мы жили здесь мирн-». В его горло врезается бедро первого андроида, голубо-желтая жидкость брызгает на стены и вытекает из оставшейся дыры. Прежде, чем все это успевает объединиться, еще несколько человек прорываются через бумажные разделители и кричат при виде ужасающего зрелища. Все импринты… Все способны на человеческие эмоции. Боль и страх — мой лучший выбор.

  Андроид, которому я оторвал ногу, плачет в центре комнаты, и когда некоторые другие начинают собираться, чтобы напасть на меня, я опускаюсь коленом на то, что должно было быть его горлом, крики превращаются в булькающий хрип. «Если ты побежишь… ты сможешь выбраться за пределы Республики». С этим предупреждением я хватаю андроида за затылок, гибкий пластиковый желобок между его шеей и головой рвется, как папиросная бумага, в моей стальной хватке. Рывок моей руки заглушает все звуки, издаваемые импринтом, когда его голова отрывается, голубая жидкость забрызгивает всех, находящихся в комнате.

  Крики, что звучат совершенно по-человечески. Металлический запах свежей крови. Мои Глаза видят их настоящие обличия, но я все еще связан с дуоверсией трех из пяти моих чувств. Когда другой андроид приближается ко мне, я стою, сжав кулаки под подбородком, готовый ударить. Моя рука разбивает простой серый металл его головы с такой силой, что звук слышен во всех уголках здания. Я подставился под этот удар и теперь отступаю, поворачиваясь боком. Тело обмякает на середине движения, и мне приходится оторвать руку от его черепа, жидкость свободно стекает с моей руки.

  Металлический стул влетает мне в голову сбоку. Внезапно со всех сторон приближается еще больше андроидов. Нежная песня листьев деревьев сменяется криками умирающих импринтов. В этот момент все как в тумане, звенящий звук на мгновение заглушает все остальное. Музыка природы, доносящаяся снаружи, сменяется боевым балетом. Тяжелое дыхание, стоны, крики, грохот, разрыв металла и пластика, капание и брызги густых жидкостей. Все они являются сервисными моделями и легко ломаются, но их количество добавляет проблем. Спустя какое-то время я начал бороться, чтобы вывести их из строя, а не убить.

  Блокируй, хватай, скручивай, бросай, перекатывайся, переплетайся, уклоняйся, бей, пинай, уклоняйся, пробивай, блокируй, увернись, напрягайся, бросай, блокируй, хватай, бей, бей, замахивайся, стой, бей, хватай, отрывай, бросай, блокируй, бей, падай, перекатывайся, блокируй, напрягайся, хватай, замахивайся, стой, ударяй, падай, выпад, бей, бей, бей, бей, бей!

  Когда я, наконец, снова смог ясно мыслить, меня окутало синее, желтое и серое, разбитое оборудование вокруг. Более дюжины машин были в рабочем состоянии и хватались за потерянные конечности или отчаянно ползли по полу, чтобы выбраться из помещения. Стоя на коленях, я сжимал кулак в груди одной из этих машин. Она потеряла почти всю свою подвижность, но продолжала кричать, и ее сознание упорно не угасало.

  Я встаю, освобождая руку от проводов и кусков металла, которые вырываются из кричащего андроида и падают на землю. Мои Глаза уже нашли чертежи поместья Беллс и заблокировали большое подземное помещение с надписью «Сервисная».

  Покинуть комнату было трудно. Я не раз спотыкался о металлические обломки. Один робот даже посмел схватить меня за ногу, голос зрелой женщины о чем-то умолял, но я ее оттолкнул. В остальной части здания было легко ориентироваться. Все, кто хотел драки, остались в спальне, и остались только те, кто при виде меня убегал или искал место, чтобы спрятаться.

  Металлическая дверь преградила мне путь в серверную. Подвал выглядел более современным, по сравнению с другими этажами. Одним пинком я разрушил стену, пытавшуюся удержать помещение закрытым, и я оказался купающимся в мягком голубом свете окруженным шумными машинами. Войдя вглубь, я произнес вслух: «Мадам Беллс?» Тишина была единственным ответом, пока я не взял нетджек и не прижал его красный кончик к ближайшему банку данных.

  «Это из-за того, что я прокололась на возрасте Рури?» Голос доносится отовсюду. Он звучит устало. Больше смирившийся, чем грустный или сердитый.

  «Еще до этого. Ваши ответы на мои вопросы о современном мире были первыми результатами, которые выдает поисковая система. Возраст, не знание того, как выглядит Микки, все это было просто доказательством».

  Нетджек был прижат к базе данных. Окровавленный кончик тяжело давил на нас обоих. «Почему вы связались со своей дочерью?» Наконец спросил я между вздохами, слегка отводя назад устройство. Жидкость, стекающая с моего тела, отбивала каплями ритм на полу. Шелест деревьев снаружи теперь был не слышен, его заменил шум вентиляторов и других деталей машин.

  «Я скучала по ней. Моя Рури. Она была всем для меня».

  «Была. Вы знали, что Лира Беллс отдалилась от нее более десяти лет назад. Настоящая Мадам Беллс тоже не знала бы, как сейчас выглядит Микки».

  Кап, кап.

  «…Она моя дочь. Я должна была поговорить с ней».

  «Все эти импринты… Чего вы добивались?»

  Кап, кап.

  «Жизни, легат. Я хотела снова жить также, как они. Они добровольно оставались, когда я нанимала их для разной работы. Я просто хотела жить. Когда живая я умерла еще три года назад, я не осознавала этого в течение месяцев. Я почти не видела ее. Те моменты, когда я ее видела были хуже отсутствия ее компании. Даже остальные импринты делали все возможное, чтобы не пересекаться с ней. Мы просто занимались своими обычными делами, управляя бизнесом и поддерживая здание на плаву. Когда я нашла свое тело, оно уже разложилось. Я думала вызвать Легион, но какой был бы от этого толк? Мое время пришло, и я не больше не смогу сказать Рури, как сильно я по ней скучала. Я заглянула к ней, как только у меня появилась свободная минутка. Поняла, что я — настоящая я — не разговаривала с ней годами, и что у нее проблемы с деньгами, и она делает все возможное, чтобы поддержать Микки. Я даже не видела лица своей внучки. Я хотела немедля отправить ей деньги, но поняла, что это все связано с бизнесом и недвижимостью.»

  «В своем контракте Лира написала, что в случае ее смерти во время работы, ее активы будут ликвидированы и переданы компании. Через несколько недель она выйдет на пенсию. У Микки через месяц заканчивается призыв. Легат, позволь мне закончить все это. Я работала годами, чтобы обеспечить своей семье будущее. Не знаю, что произошло между мной и Рури, но я до сих пор помню свою малышку, которая дрожала у меня на руках, когда боялась грома. Она плакала в моих объятиях, когда она не нравилась парню, в которого была влюблена, и всегда краснела до ушей, когда ты делал ей даже маленьких комплимент. Прошло три года, легат! Пожалуйста, дай мне увидеть свою девочку!»

  «Вы звонили Рури? Что вы ей сказали?» Я спросил.

  «Я звонила ей. Всего лишь сказала, что хочу извиниться, увидеть их двоих и все исправить. Я ничего о ней не слышала несколько месяцев, пока она наконец-то не позвонила мне неделю назад. Мы разговаривали… О многом, и она согласилась встретиться со мной, когда Микки получит гражданство!»

  «Мне жаль это слышать», слова прозвучали четко и без эмоциональности. «Я избавлю вас от страданий». Вернув красный наконечник в устройство, я снова услышал голос Лиры Беллс.

  «Нет, пожалуйста, легат! Я не знаю, как компания выяснила, чем я занимаюсь. Я думала, что покрыла свои расходы. Я могу заплатить вам больше, чем они, если вы дадите мне еще один месяц!»

  «Они не платили, чтобы я пришел сюда» Я ответил.

  Кап, кап.

  Мир вокруг меня снова кажется затуманенным, и я вспоминаю те карие глаза, которые смотрели прямо сквозь меня. «Хотите знать, кому на самом деле заплатили за этот маленький визит?» В моем голосе звучит гнев. Откуда он взялся?

  «Ваша драгоценная Рури была той, кто вызвала легион, Мадам Беллс». Я позволил тишине повиснуть в этот момент, после чего продолжил. «Ей очень хотелось узнать, какую награду она могла бы получить за передачу импринта, оставленного после смерти оригинала. Вероятно, этого бы хватило, чтобы прокормить себя в течение нескольких месяцев. Вы упомянули, что намерены давать ей деньги… Кто знает, что бы произошло? Должно быть, она поняла, что ты импринт, опираясь на твою речь, на то, что ты сказала или умолчала. Тогда она нашла способ сделать из тебя доход, а не увидеться».

  «Ты врешь…» это все, что ответила машина. Она все еще молчала, когда я снова опустил нетджек к ее плоти.

  «…Почему вы просто не съехали в эту новую семью?» Непрошенный вопрос сорвался с моих губ. Капанье крови, казалось, прекратилось, оставив только искусственный звук механизмов, окружавший меня со всех сторон.

  «Она моя дочь. Навсегда останется ею».

  В комнате раздался щелчок от нетджека. Подобно волне, источники света погасли в комнате один за другим, когда Лира Беллс отключилась навсегда. Два пальца моей руки коснулись шеи, отправив отчет в легион. Рури получила свою награду за передачу незаконного импринта. На выходе я проигнорировал андроидов, сжавшихся и умоляющих о помощи, решив не смотреть даже на тех, что в попытках выбраться царапались и бились об стену в том месте, где должна была быть дверь. Некоторые, возможно, и сбегут, когда я уйду.

  Я сел в свою машину, все напряженное тело болело после драки. Хотя Глаза все еще видели реальный мир, я снова погрузился в свою маленькую бездну. На этот раз вокруг меня не было ни звезд, ни огней. Оставаясь в кромешной тьме, мне в голову пришла мысль набрать номер, по которому я никогда не звонил. Тот, что был сохранен в моем нейрохранилище со дня моего создания.

  «З-здравствуйте? Могу я узнать, с кем говорю?» Голос на другом конце был напуган. Неудивительно. Абонент отображался только как Легат 505.

  «Что ты от меня хотел?» Спросил я, слегка наклонив голову вбок и устраиваясь поудобнее на своем сиденье. Кондиционер и темнота укрывали меня, будто уютное одеяло.

  «О, Фу-… Фулгур! Сколько лет, сколько зим! Надеюсь, у тебя все-»

  «Сразу к делу», приказываю я. Голос в трубке слегка дрожит. Наступает пауза, во время которой я надумываю оборвать звонок, но потом он, наконец, продолжает.

«Письмо с рекомендацией. Это все, что мне нужно. Если Овидия получит одно от легата, который служил в Ауксилии-»

  «Овидия?» Я усмехнулся. «…Это дурацкая шутка». Еще одна минута молчания. Имя, которое мне дал отец, использовалось в качестве имени для другого ребенка.
«…Если Овидия получит письмо с рекомендацией от тебя, то тогда у нее будет все, что ей нужно, чтобы начать путь преторского образования».

  Я дважды моргнул и смотрел, как мир вокруг меня возвращается к жизни. Тень огромного дерева все еще меня охлаждает. На каждой его ветке была лента с именем, которое поет на ветру. «А она не могла бы сделать то же самое, но сама в течение нескольких лет?» Я спросил.

  «На это нет времени. Фулгур, она была на равных условиях с тобой. Просто ей надо больше времени, чтобы добиться большего. Ты знаешь, насколько это редко? Два разных отца с таким же дефектным геном, как у меня». Голос на другом конце неловко рассмеялся, пытаясь обернуть все в шутку. Я сделал быстрый поиск в системе своих Глаз о покупках Мирари. «Кэнис сказал, что он не сможет помочь в этот раз. Несмотря ни на что. Если бы Овидия училась на претора, они бы оплатили медицинские счета, чтобы вылечить ее до того, как ее состояние ухудшится. Пожалуйста, если-»

  «Это ты купил тот Дуотар восемь дней назад», я сказал.

  «О чем ты?»

  «Тот, что выглядит, как ты», Я уставился на 3д-модель кареглазой женщины, которая появилась в лаборатории Кэниса тем утром. Стоило моргнуть, и она принимает совершенно другую форму. Чуть старше Овидии, с короткими светлыми волосами и ярко-розовыми глазами. «Удали его. Ты сможешь получить деньги обратно, поскольку не прошло и двух недель. Затем подпиши следующую форму. Два пальца коснулись моей шеи, и в трубке послышался легкий вздох».

  «Ты хочешь, чтобы я от тебя отказался?» Голос был тихим.

  «Если ты откажешься от меня, то письмо с рекомендацией будет выглядеть более официально. Тогда не будет каких-либо связей между мной и твоей дочкой». Палец ритмично постукивал по рулю. «Это же то, чего ты хотел, верно? Ты отказываешься от меня, получаешь рекомендацию, и я больше ничего от тебя не слышу. Я заблокирую тебя после этого звонка, и ты сделаешь то же со мной. Мы больше никогда не пересечемся. Обратись к Гелу, если тебе что-то понадобится». На мгновение я замешкался, и услышал приглушенный звук, который мог быть резким вдохом. «…Разве это не то, чего ты хотел?»

  «Я подписал документ». Уведомление высветилось в моих Глазах. Это был не вдох. Ни стон, ни вздох. Просто представитель последнего поколения провел рукой по какой-то поверхности, чтобы подписать документ, которого на самом деле там не было. «Спасибо, Фулгур. Это много значит для нас». Голос теперь был холодным. Ледяное безразличие к тому, что будет дальше. Знакомый, даже если я никогда не слышал его раньше. У меня по спине пробежали мурашки, когда я услышал этот тон на другом конце. Еще одно прикосновение моих пальцев отправило рекомендательное письмо непосредственно Овидии. Хотя почему? Поиск ее номера потребовал дополнительных усилий. Меня клонило в сон. Я был не в состоянии сформировать правильные мысли. Просто делал все, что приходило мне в голову. Прохладный, чистый воздух в моей машине погружал меня обратно в счастливую бездну.

  «Легаты», я сказал. «Граждане называют легатов так». Я закончил звонок и бросил взгляд в зеркало заднего вида, которого на самом деле не было. На меня в ответ смотрел мужчина в запекшейся крови. Его лицо выглядело отягощенным. Все сине-желтые жидкости были темно-красными в Дуовселенной.

  Моя металлическая рука стерла грязь с моего лица, обнажив бледную кожу под ней, но через несколько секунд на левой стороне снова потекла алая струйка. Моя собственная кровь капает из раны где-то под седыми волосами. Последняя сознательная мысль отправляет в легион еще один отчет о ранении. Холодные серые Глаза купаются в красных. Это последнее, что я увидел перед тем, как мой мир погрузился во тьму.