Часть 4. Неоновые боги, которых мы сотворили
Часть 4. Неоновые боги, которых мы сотворили
Предупреждение о содержании: суицид, депрессия.
Претор Хрома была не из таких. Она прослужила претором тринадцать лет, став одной из самых молодых, получивших это звание в сорок лет. За это время Республика столкнулась с различными новыми угрозами как внутри, так и за пределами своих границ, особенно с недавней дипломатической напряженностью между другими мегаполисами и биосводами. На протяжении всего этого она сохраняла спокойствие и достоинство, являясь лицом и мозгом Легиона.
Солнце еще только поднимается над горизонтом, а я уже сижу в ее кабинете. Она молча смотрит в окно, и по ее лицу медленно спускается трещинка туманного света. Кораллово-розовые волосы, уложенные в короткую прическу, слегка колышутся от несуществующего ветерка. Тот же гипнотический ритм передают черно-золотые одеяния, плотно прилегающие к ее телу. Как только свет проникает в ее глаза, щель затихает, а вместо окна включается искусственный экран, демонстрирующий прекрасное утро, не омраченное пылью и загрязнениями. Она оборачивается и видит, что я смотрю прямо на нее. Ее черные глаза, глубокие, как ночное небо, поглощают меня. Каждая часть ее тела ритмично пульсирует и мерцает, как у аватара Дуовселенной, за исключением этих бездонных глаз.
«Ты уже закончил отчет?», спрашивает она, привыкшая к тому, что люди замирают под ее взглядом.
«Некоторое время назад. Не хотел отрывать тебя от солнца», отвечаю я.
Жизнь легата не склонна к рутине. Единственное фиксированное расписание, которое у меня есть, — это убедиться, что мои растения в безопасности в их черном доме до рассвета, когда я их вынимаю. В остальном я могу начать и закончить работу в любой час, а расследования иногда длятся неделями. Для претора Хрома, напротив, день всегда начинается в одно и то же время. Десять секунд естественного восхода солнца, прежде чем включатся фильтры, защищающие зрение.
Она улыбается всего на секунду, затем берет со стола очки и надевает их на лицо. Теперь она видит мир так же, как и все остальные, пульс и мерцание Республики оживают вокруг нее. Я слегка сутулюсь, отделенный от этих пленяющих глубин тонкой пленкой водной линзы.
«Не понимаю, почему вы поручили это задание мне, претор. Наверняка более высокопоставленный легат не отказался бы от возможности послужить Вэлди?»
«Вэлди», настоящее имя Арчибальд Джимми, был невероятно популярным комедийным актером, на котором выросли все члены Республики. Несмотря на то что Вэлди начал свою карьеру сорок с лишним лет назад, он все это время оставался любимцем фанатов. После короткого перерыва, вызванного злоупотреблением алкоголем в течение десяти лет, он вернулся сильнее, чем когда-либо, и постоянно выпускал ежедневные короткие передачи и еженедельное шоу, в котором высмеивал новости, но при этом впадал в свой собственный стиль стремительного юмора. Он был до абсурда богат и известен своей щедростью ко всем окружающим, часто балуя случайных людей, которых встречал, маскируясь на публике. По закону Легат не мог брать взятки за работу, но не существовало правил, запрещающих получать подарки после завершения расследования, поэтому было хорошо известно, что к самым богатым клиентам подсаживались старшие сотрудники и отдавали им предпочтение.
«Вы — единственный Легат, которому я доверяю это дело». Претор Хрома сказал это так спокойно, что я опешил.
«Я бы не хотел навязывать себя-»
«Хватит любезничать», говорит она, выражение лица не меняется, только шепот улыбки. «Это не подачка, я назначаю лучшего человека для этого дела».
«Да, претор». Ее голос звучит совсем не так, как в звонках и сообщениях. Ни тени былой легкости, ни намека на прежние шутки.
«Ты ознакомился с делом. Теперь позволь мне рассказать дополнительные подробности. В «Охоте за мусором», на которую импринт вовлекал фанатов, второй подсказкой были П&М Джимми, на котором было написано сообщение азбукой Морзе».
Мои глаза расширились в шоке от этого откровения.
«О чем я и говорила. Как я уже сказала, ты единственный легат для этого дела. Разберись досконально», приказывает она. Я киваю в знак согласия, глаза расфокусированы, пока мой разум все еще обрабатывает слова претора. Когда я наконец поднимаю взгляд, она уже сняла очки и теперь сама дает мне насладиться моментом молчания. На ее губах все еще играет нежная улыбка, но в глазах появился легкий блеск. Звездный свет в пустой туманности. Я встаю и отдаю ей честь, слишком поздно понимая, что разговор уже окончен. У меня была своя миссия, и лучшего кандидата, чем я, для нее нет.
Я уже упоминал о пульсации и мерцании Дуовселенной. Когда дополненная реальность впервые стала привычной частью жизни Республики, технология все еще не была совершенной. Она работала за счет создания цифрового слоя, проецируемого поверх реального мира. Поначалу она использовалась лишь для того, чтобы мир выглядел более привлекательно. Загрязненный воздух, окрашенный в оранжевые и коричневые тона, снова становился прозрачным. Впервые за поколения пользователи могли видеть солнце на небе — его положение отслеживалось в реальном времени через спутники.
Компании быстро осознали популярность технологии и начали вкладываться в нее, размещая рекламу и изменяя облик своих корпоративных зданий, чтобы привлекать массы, постоянно подключенные к Дуовселенной. Альтернативная реальность требовала огромных вычислительных мощностей и объемов данных, поэтому работала не в полностью живом режиме. Вместо этого обновление происходило примерно раз в две секунды, создавая легкий эффект «цветения» — как при включении старого ЭЛТ-экрана.
С развитием технологии расширялись и ее применения. Чисто белые блоки мегаполиса — покрытые настолько толстым слоем белой краски, что она почти полностью отражала вредные солнечные лучи — превратились в разнообразный городской пейзаж из башен, каждая с уникальным стилем. Некоторые выбрали архитектурные решения прошлого — замки и пагоды, повлиявшие на их визуальный облик. Другие пошли более предпринимательским путем, фактически становясь рекламными площадками для высшего ставщика или самих себя. Вскоре технология позволила каждому индивидууму кастомизировать собственный облик через аватар, заменяющий его в Дуовселенной.
В современную эпоху Дуовселенная стала миром, который большинство граждан Республики видели постоянно. Использовали ли они гарнитуры, очки, линзы или импланты Глаз, заменявшие сами человеческие зеницы — стало трудно жить в Республике, не разделяя ту же реальность, что и все остальные. Импланты и периферия к этому моменту достигли такого уровня, что могли обмануть даже слух, обоняние и вкус, оставляя лишь осязание как напоминание о реальности, скрытой под виртуальной маской. Они пытались запрограммировать и осязание, дорогой слушатель. Эксперименты… даже на животных шли не очень. Когда перешли к человеческим «добровольцам», даже самые влиятельные маркетинговые фирмы Республики не смогли сдержать волну возмущения.
Хотя серверы и технологии развивались вместе с их применениями, люди привыкли к той самой пульсации и мерцанию, с которых все начиналось. Многие считали реальность без них тусклой и пресной, избегая окраин Республики (обычно слишком бедных для кастомизированной графики) и сторонясь тех, у кого не было аватара в Дуовселенной.
Я сказал об этом очень окольным путем, но суть проста: пульсация и мерцание Дуовселенной — не баг, а фича, строго заданная по стилю и таймингу. По сети давно ходили слухи о вирусе, якобы заставляющем все, что видит пользователь — будь то Дуовcеленная или нет — пульсировать и мерцать. Мирари Индастрис, компания-разработчик, уверяла, что изменить П&М невозможно технически. Но большинству пользователей было все равно. Пока ты платишь подписку — ты и так почти никогда не видишь мир без этих эффектов. Я пытался расследовать эти намеки вскоре после получения звания Легата, но встретил лишь насмешки коллег — они, как и публика, плевать хотели на эту проблему, реальную или вымышленную.
Я, дорогой слушатель, не из тех нудных реконструкторов, помешанных на истории. Да, я могу заглянуть на ренессансную ярмарку или поворчать о новых технологиях, я все-таки Обреченный, — но я не тоскую по «прошлым временам», как это делает небольшое меньшинство в Республике. Просто лично терпеть не могу эти дешевые сюжетные натяжки в историях про искажение реальности. И очень не хочу, чтобы они стали моей… реальностью? Знак вопроса.
Не притворяйтесь, вы точно знаете, о чем я: волчок так и не падает, глаза детектива светятся, как у синта, «а что если Матрица — еще один слой лжи?». Я отказываюсь быть клише. Я вижу реальность такой, какая она есть — не прячусь от ее уродливых сторон, но и не отказываюсь от благословенного дара неведения, который дарят нам ложь. Черт, я даже взломал собственные Глаза, чтобы переключаться между настоящей реальностью Претора Хромы, Дуовселенной обычных граждан и перегруженной рекламой бесплатной версией, которая постоянно спамит объявлениями — «арендуй секси-импринта по суперцене — и он сделает все, что ты пожелаешь».
И… я снова разошелся не в меру. Прошу простить.
***
Я уже в машине, направляюсь к пентхаусу Вэлди в центре города. Согласно досье, у моего любимого комика детства есть секрет. Он не написал ни одной собственной шутки за последние двадцать лет… или, если посмотреть иначе, его версия тридцатилетней давности до сих пор пишет для него материал.
«Так значит… все эти годы шутки за тебя писал твой старый Импринт?» неуверенно уточняю я у самого Вэлди.
«Зачем улучшать совершенство?» Отвечает он холодно как огурец.
Его голос звучит уверенно, с нотками высокомерия и, возможно, легким вызовом. Его аватар в Дуовселенной не менялся с моего рождения: ярко-зеленые волосы, уложенные в длинный ирокез, театральный грим, как у клоуна — белоснежная кожа, алые губы, не хватает только красного носа. На нем фиолетовый костюм поверх серебристой рубашки, застегнутой лишь наполовину. Образ бьет наповал — настоящая икона стиля.
Я замираю под его неоново-зеленым взглядом.
Всю мою жизнь этот человек был голосом поколения. Он умел преподносить новости так, что ты усваивал информацию, одновременно смеясь над мрачными и тяжелыми моментами. Не стыжусь признать — я часто узнаю новости Республики сначала от него, не утруждая себя чтением новостных сайтов или мазохистским просмотром соцсетей. Во второй раз за день я просто молча смотрю в ответ, не находя слов. Не волнуйтесь, я не собираюсь делать это привычкой — слишком люблю слышать собственные остроумные замечания.
К счастью, я недавно освоил прием для таких ситуаций. Если вы когда-нибудь слышали совет «представьте аудиторию в нижнем белье» — это что-то похожее. Дважды моргаю — и пульсирующее изображение передо мной гаснет, сменяясь лысым, тучным человеком-картошкой, совершенно обнаженным. Это неэтично, коварно, нарушает стандарты приватности Республики… и при этом абсолютно законно, поскольку Мирари еще не додумались запретить отключать Дуовселенную. Пока что. Им бы сначала раздавать бесплатные Глаза или объявить бедность вне закона — над последним они как раз работают.
Настоящий облик граждан Республики расскажет о них больше любой проверки биографии. Нагота, признаю, стала неожиданностью, но не сюрпризом — особенно учитывая, что я нахожусь в его гостиной. Беднейшие граждане носят защитные костюмы, оберегающие от окружающей среды. Средний класс обычно проходит процедуры по защите и замене кожи или даже конечностей по мере необходимости. Самые богатые же предпочитают становиться практически полными киборгами — заменяют целые конечности, если не большую часть тела. Хотя у таких, как Вэлди, догадаться сложно — силикон и полимерная плоть почти неотличимы от настоящей. Редко встретишь жителя Республики, который так заботится о физической оболочке. Даже искусственную кожу на кибернетике обычно используют только для тактильного контакта с другими пользователями Дуовселенной.
Передо мной сидел невероятно богатый человек, но всего этого он добился собственным трудом. Похоже, взросление в собственном теле, плоть от плоти, заставляет больше ценить его. Мне об этом беспокоиться не приходилось – правда, не потому что я родился с кибернетической ложкой во рту.
Вот и красный нос! Его кожа представляла собой лоскутное одеяло из вишневых радиационных ожогов и бледно-розовых кожных трансплантатов. Редкие волосы были седыми, а те пронзительные зеленые глаза оказались тускло-серыми Глазами, как у большинства из нас. Половина лица заметно отставала в подвижности — явный признак перенесенного инсульта. Арчибальд Джимми был просто человеком, как и все. Человеком, который не мог поверить, что какой-то юнец-Легат осмеливается так уверенно смотреть ему в глаза.
Чары рассеялись. Передо мной был не всесильный Вэлди, который отпускал шутки направо и налево, превращая в шутки и людей, и катастрофы. Просто человек, такой же как я, нуждающийся в моей помощи — даже если он никогда в этом не признается. Я снова моргаю дважды и криво улыбаюсь комику, не отводя глаз от его пульсирующего взгляда.
Вэлди явно неправильно истолковал эту паузу — он первым отводит взгляд, нарочито рассматривая точку на стене за моим плечом, прежде чем продолжить:
«Сегодня я считаю себя скорее актером, дитя. Кто вообще успевает следить за новостным циклом? Если я использую собственный импринт, чтобы оставаться в курсе некоторых вещей — что здесь такого?»
«Абсолютно ничего», соглашаюсь я. «Это буквально ты пишешь свои шутки. У большинства медийных персон целые команды сценаристов, пиарщиков, СММ-менеджеров и агентов. Тот факт, что ты тридцать лет используешь только собственный импринт, честно говоря, впечатляет», я протягиваю руку вперед, беру маленький стакан с водой, который мне вручили в начале встречи, и делаю небольшой глоток.
Горьковато-соленый вкус. Я снова замираю, размышляя о только что выпитой жидкости. У нее была та самая плотность и привкус, которые мне доводилось испытывать всего пару раз в жизни. Минеральная вода. Не сбалансированный электролитами напиток для спортсменов и не обычная H2O из-под крана, а настоящая природная минералка, добытая из глубоких подземных источников, нетронутых человеческим загрязнением. И Вэлди просто держал ее под рукой.
«Поразительно».
«Ничего особенного», отмахивается он. «На самом деле это три импринта. Один для новостного шоу, один для спецвыпусков и один только для соцсетей», Мы снова говорим о разном. Его взгляд снова устремлен на меня, но теперь в нем тепло вместо прежней ледяной отстраненности. «Сложность в том, чтобы не дать им узнать друг о друге».
«К чему такие сложности?» Спрашиваю я.
«Так они дольше работают. Раньше я позволял им знать о существовании друг друга, но их приходилось перезагружать уже через месяц. Когда каждый думает, что я делаю все кроме его работы, они обычно держатся год или около того. Ну, кроме соцсетевого. Тот все равно выдерживает максимум пару месяцев. Но что поделаешь?» Он пожимает плечами с видом полного безразличия, и я просто киваю в ответ.
Импринты без физического носителя всегда имели крайне ограниченный срок существования. Наличие материальной формы для взаимодействия с миром облегчало адаптацию, и некоторые экземпляры могли функционировать годами, если не десятилетиями. Хотя они не обладали правами и автономией человека, но могли существовать в мире как машины или домашние животные — настолько гуманно и «органично», насколько позволял владелец. При состоянии Вэлди он мог бы содержать целый полк импринтов в андроидных телах, неотличимых от настоящих.
Лицензирование чужих импринтов было единственным законным способом их использования. Оригинал, с которого делалась копия, получал ежемесячные выплаты от Эйдолон (компании-разработчика технологии) в зависимости от количества текущих лицензий. Знаменитости особенно преуспевали в этом: некоторые сдавали свои импринты в аренду для персональных консультаций, виртуальных отношений или, конечно же, многочисленных вариантов «взрослого» контента, требующего специального оборудования.
С чисто цифровыми импринтами ситуация была сложнее. Технология позволяла им испытывать подобие человеческих потребностей — сон, голод, телесные ощущения — но эта иллюзия никогда не была совершенной. Рано или поздно цифровые импринты начинали проявлять признаки повреждения. Эйдолон безуспешно пытался решить эту проблему с момента создания технологии. Импринты начинали задавать неразрешимые вопросы и испытывать экзистенциальный кризис. Нигилистическая, агрессивная программа — последнее, за что кто-то хотел бы платить. К счастью для пользователей, решение было простым.
Выключить и включить снова. Метод, старый как сама техподдержка.
Перезагрузка импринта гарантированно возвращала его к заводским настройкам. Единственная проблема — приходилось начинать все с нуля. Импринт-бойфренд больше не узнавал вас. Няня забывала все привычки домочадцев. Копия вас самих тридцатилетней давности требовала каталогизации всех уже использованных шуток, чтобы избежать повторов. Они возвращались к тому состоянию, в котором находились на момент первоначального сканирования.
«Так что, соцсетевой не спит, что ли?» — спрашиваю я. Согласно досье, ни у одного из импринтов нет физического носителя, так почему же один так разительно отличается от других?
«Никто из них по-настоящему не спит», отвечает Вэлди. «Я доплачиваю, чтобы они ощущали подобие отдыха и держались дольше, но это происходит мгновенно».
«Черт», почти свищу я, вместо того чтобы ответить. Даже для Легата, специализирующегося на делах с импринтами и Дуовселенной, это новость. Я слышал об ускорении импринтов для выполнения большего объема работы, но сжимать их циклы сна до нуля — это прорыв. Конечно, в моей налоговой категории такая технология появится еще не скоро. Не то чтобы у меня вообще были импринты. Растений и алкоголя мне вполне хватает для компании. «Так почему же соцсетевой ломается быстрее?»
Ответом мне становится сухой смешок, совсем не похожий на его фирменный хохот в шоу. «Ты что, никогда не сидел в соцсетях? У меня бы голова взорвалась за неделю!» Каждое слово он подкрепляет гипертрофированной мимикой и жестами, изображая, как его голова «взрывается».
Что ж, я и правда не заходил в свои соцсети уже годы. Не хватало ни времени, ни терпения к другим, чтобы поддерживать аккаунты. Хотя в Республике всего шестнадцать миллионов жителей, подавляющее большинство круглосуточно сидит на платформах. Бесконечный поток фото и видео, документирующих каждую минуту жизни. И несмотря на этот «хлеб и зрелище», все только и делают, что перекрикивают друг друга, доказывая свою правоту и демонстрируя, какие они умные, добрые и просвещенные. Почти как ваши соцсети, только меньше милых зверюшек.
«-И, чтобы уточнить, мистер Джимми, импринты координировались между собой, несмотря на одновременную перезагрузку?»
«Точно-точно! Кстати, можешь звать меня Вэлди. Все началось в соцсетях, так что мы перезагрузили этот импринт раньше. Потом в еженедельном шоу была шутка с литературной отсылкой, и его тоже пришлось перезапустить. Затем этот код с пульсацией и мерцанием — мы перезагрузили все три, решив, что они как-то общаются. А теперь еще сайты, скрытые сообщения в картинках, отсылки в стендапе… Это же бред!» По дороге к Вэлди я внимательно изучил отчет и, кажется, понял ситуацию лучше его самого.
«Это случайно не ваш ассистент составлял отчет?» спрашиваю я, делая еще глоток воды.
«Моя помощница Кэтрин. Остра как бритва — и умом, и языком», его голос на середине фразы теряет напор, будто эго сдувается. «Хочешь, позову ее?»
«Было бы прекрасно-»
«Кэтрин, дорогая!» Вэлди уже набирает ее, явно позвонив, едва об этом подумав. Его громогласный голос заполняет комнату, позволяя мне тихо вздохнуть, не обидев его. Встреча с кумиром детства — не такое уж удовольствие. Никогда не встречай своих героев… и уж тем более не допускай, чтобы они стояли перед тобой голыми. Ничем хорошим это не заканчивается.
***
Едва закончив звонок, наш хозяин извинился, сославшись на срочные дела. В Дуовселенной он буквально растворился в воздухе, активировав режим конфиденциальности, делающий его невидимым в собственном доме. Я дважды моргнул, проверяя, действительно ли он вышел из комнаты. Приоткрывшаяся дверь на мгновение обнажила роскошную неубранную кровать — и ничего более. «Срочные дела», вот как. Кэтрин Бия появилась в апартаментах Вэлди менее чем через десять минут.
Новая клиентка оказалась куда приятнее в общении. Собранные в хвост черные волосы, строгий синий костюм с юбкой-карандашом и белая блузка. Единственное, что выделялось — ярко-зеленые глаза, почти как у Вэлди. Я протянул руку для рукопожатия и ощутил ее хватку — уверенную, но мягкую. Прикосновение богатства. Ее руки, как и мои, были кибернетическими, но скрыты под искусственной кожей, имитирующей человеческую плоть. Только благодаря чувствительным сенсорам в моих пальцах я мог различить механические движения. Для любого другого она выглядела совершенно обычным человеком.
Она же, почувствовав холодное прикосновение моей металлической руки, даже бровью не повела. Ее взгляд встретил мой с такой же холодной уверенностью — или безразличием. Мой собственный Дуотар почти не отличается от реальности. Что видишь, то и получаешь. Мне нет нужды скрывать свои кибернетические руки — они служат хорошим предупреждением для потенциальных преступников. Я так же не скрываю имплант на горле или тускло-серые Глаза, за кастомизацию которых отказываюсь переплачивать. Единственная реальная разница между моим Юни и Дуотаром — мне не приходится беспокоиться о том, как моя бледная кожа краснеет при малейшей нагрузке, как волосы слипаются во влажные пряди, обнажая кожу головы, или как мой пиджак вечно мятый и выцветший от лет использования. Пульсация и мерцание также подчеркивают красно-черную эстетику моего образа.
Секунду… Пульсация и мерцание.
Моргнув, я вижу, как моя рука оживает передо мной, а реальность слегка смещается. Кэтрин Бия кажется знакомой, но не совсем. Ее волосы теперь насыщенного каштанового оттенка, по-прежнему собранные в хвост, но с идеальной челкой, обрамляющей лицо. Кожа бледна, как у Вэлди, контрастируя с выразительными миндалевидными глазами и вишневыми губами. Эти неоново-зеленые «шары» смотрят на меня, пока одна бровь слегка приподнимается в немом вызове. Я мгновенно отпускаю ее руку и убираю свою на колени. Эта женщина, на несколько лет моложе меня, игриво улыбается, устраиваясь на диване и закидывая ногу на ногу.
Она думает, что я поражен ее красотой. Близко, но не совсем. Скорее, я поражен собственной глупостью. Никогда не видел комнаты, где в реальности и Дуовселенной все было бы идентично. Дизайнерские диваны и кресла, мраморный стол, стены без единого изъяна, отделанные золотом и черной плиткой. Вэлди потратил состояние на мебель, которую почти никто никогда не увидит.
А затем сама мисс Бия. Большинство вкладывает деньги в первую очередь в Дуотар. Именно поэтому в Республике считается вторжением в частную жизнь смотреть на чей-то Юни без разрешения — и одна из многих причин, по которым жители окраин, не использующие Дуовселенную, подвергаются остракизму. Мисс Бия, должно быть, потратила целое состояние на операции и уход за своим Юни, умудряясь избегать солнца почти всю жизнь. Скорее всего, она не дышала нефильтрованным воздухом с рождения. Даже несмотря на ранний час, она прибыла мгновенно, выглядев безупречно. Более того, ее Дуотар почти не отличался от Юни. Передо мной сидела женщина, чье богатство превосходило все, что я когда-либо видел — и при этом странно земная.
«Мисс Бия, это-»
«Кэтрин», мгновенно поправляет она, и ее голос звучит игривее, чем можно было ожидать.
«…Кэтрин. Приятно познакомиться. Досье дает общее представление, но можно задать еще несколько вопросов? Вэлди считает, что вы разбираетесь лучше всех». В ее зеленых глазах мелькает что-то. Гордость?
«Надеюсь на это. Я управляю всеми этими дураками, к сожалению. Называйте меня шептуньей шутов», она пожимает плечами в той же преувеличенной манере, что и ее босс, выжидает реакцию и, не дождавшись, продолжает. «Импринтами, то есть… Они могут быть непростыми. Что хочешь узнать?
«Этот АРГ начался с поста в соцсетях? Что именно это было?»
«Благословение! Вэлди не был на хайпе годами! Чего ожидать с тридцатилетним повторением одного и того же? А потом появилось это изображение — и Республика взорвалась! Просмотры и вовлеченность взлетели повсюду!» Кэтрин переходит от наклона вперед к размахиванию руками и в завершение торжествующе поднимает палец. Ее личность настолько контрастировала с внешностью, что у меня начиналась диссоциация.
«То есть изображение», подтверждаю я. «Просто селфи Вэлди, верно?»
Ее подкрашенные губы дергаются, но улыбка не спадает. «Ага, это был он. В руке держал чизбургер, с которого капала кровь. Подпись: «Время для новой крови». Довольно странно, но внимание привлек только после расшифровки сообщения». Ее глаза буквально светятся в ожидании моей реакции.
«И что это было за сообщение?»
«На стене за ним висели часы. Аналоговые», продолжает она, получив долгожданное вовлечение. «Довольно странно, да? Выделялись, как красный нос! Такие антиквариаты уже никто не использует!»
И правда. Весь интернет был на расстоянии движения глаза или руки. Часы в Республике давно вышли из моды, в отличие от других винтажных вещей. Ближе всего к ним большинство людей подходило только в стилизованных под стимпанк Дуотарах.
«В общем, на часах было 2:18. Кто-то в комментариях заметил, что в «Книге мучеников», глава вторая, стих восемнадцатый, сказано: «Те, кто пришли прежде, могли грешить, но давайте не повторять их ошибок и не растрачивать то, что они дают». Она цитирует текст монотонным голосом, пародируя уличных проповедников, которых все привыкли игнорировать. Для полного эффекта Кэтрин даже изображает громкий храп, от чего я не могу сдержать усмешку. «Оно смеется!» тут же подхватывает она. «Я уже начала думать, что Легион штампует легатов как дронов!»
«Вы ведь не просто ассистентка Вэлди, правда?» спрашиваю я, все еще слегка улыбаясь. Кэтрин откидывается в кресле, скрещивая руки на животе. Ее манера речи, движения, отсутствие волнения при обсуждении важных деталей — все это кажется знакомым. «Вы переняли все его манеры. Должно быть, вы большой фанат».
Поза Кэтрин остается уверенной и холодной, как лед. Даже эта поза — точь-в-точь как у Вэлди в начале его карьеры. Это было до моего времени, но в детстве вся моя семья смотрела записи его стендапов, чтобы скоротать время. Ничего в прямом эфире, но все же. Тогда он двигался куда больше, задействуя все тело. Сейчас его движения по-прежнему преувеличены, но ограничиваются лицом и руками, а звуковые эффекты он больше не использует.
«Разве не все?» спокойно спрашивает она. «Он всегда был полон жизни. Получить эту работу четыре года назад было воплощением мечты. Я только пару месяцев как ушла из Легиона.»
Трудно представить себе эту Кэтрин Бию во время службы. С шестнадцати до двадцати каждый гражданин Республики обязан служить… кроме самых богатых, которых «спонсоры» и «работодатели» (случайно оказавшиеся друзьями семьи) объявляли «незаменимыми». Удивительно, что кто-то столь явно состоятельный, как она, не пошел по тому же пути. Она ненадолго задумывается, и я пользуюсь моментом, чтобы вернуть ее к теме.
«Это было только первое сообщение, да, Кэтрин? А что насчет остальных?» Ее взгляд задерживается на мне, будто оценивая впервые. Голос теряет прежнюю живость, когда она отвечает:
«Ох, да, эта дурацкая игра. Проще будет показать. Открывай», она прикладывает два пальца к шее, и в моем поле зрения появляется светящийся запрос:
Cheshire_Kat запрашивает соединение.
Принять?
Я молча киваю, и окно расширяется, занимая четверть моего зрения. Изображение Вэлди мелькает на секунду, прежде чем смениться приостановленной записью его живого выступления.
«Кстати, хочешь что-нибудь заказать? Это надолго, а я бы не отказалась от говяжьего бургера».
«Пожалуй, воздержусь», осторожно отвечаю я. Ее ударение на слове «говяжий» меня настораживает.
«За счет Вэлди. Все-таки деловой бранч», ее уверенная ухмылка возвращается, пока приложение доставки заменяет видео, демонстрируя абсурдные цены, которые идиоты платят за «настоящее мясо». Она думает, что ставит меня на место. Жаль, что ты ничего обо мне не знаешь, милая. «Бесстыжий» — мое второе имя.
«Ладно. Добавь молочный коктейль и луковые кольца?»
«Будет исполнено, легат». Я не успеваю скрыть взгляд на итоговую сумму перед исчезновением окна. Мясо и вправду стало убийственно дорогим в наши дни.
***
Прошло два часа, прежде чем мы разобрали все дело по косточкам и восстановили весь квест до текущего момента. Зашифрованное сообщение в изображении, шутка в виде стихотворения, где первые слова строф складывались в предложение, код Морзе в пульсации и мерцании, еще одно изображение в соцсетях — но уже с метаданными, указывающими на геолокацию в Республике. Все послания несли схожий смысл, выраженный разными словами — риторику праведников о «Обреченных» (людях, живших до Падения) и о том, как современному человечеству следует стать лучше. На этом АРГ пока застопорился. Последние геоданные вели на склад в Юго-Восточном Большом Округе, но игроки пока ничего там не обнаружили.
Признаюсь, я в бешенстве. Дорогой слушатель, ты уже слышал мои тирады об историях, которые заставляют сомневаться в реальности, но так и не дают ответа. Но это еще одна моя боль: если уж затеял историю — будь добр, продумай ее финал так, чтобы его можно было предугадать по темам и структуре! Нет ничего раздражительнее, чем собрать все пазлы и понять, что создатель просто импровизировал, не оставив нам ключей. Ладно, пусть будут ложные следы, но дайте нам хоть несколько «чеховских ружей», которые выстрелят в нужный момент!
Кэтрин заверила, что я получил всю информацию, доступную ей и фанатам, участвующим в АРГ. Более того, и она, и Вэлди подтвердили — его импринты не подвергались взлому, который позволил бы им координироваться после перезагрузки.
«Можешь пообщаться с этими клоунами», предложила Кэтрин, когда мы закончили разбор улик. «Мы с боссом уже пытались выяснить, что они затеяли, когда находили новые подсказки, но они тупят, сколько ни спрашивай».
В моих Глазах проигрывается запись — Вэлди из другого времени. Тот же образ, что и сейчас, но цвета приглушеннее, волосы длиннее, ресницы гуще. Дуотары не стареют, так что те, кому нравится определенный образ, остаются вечно юными в Дуовселенной. Его прошлая версия выглядела просто милее и свежее. Мода изменилась, а он — нет. Я слышу вопрос Кэтрин о геоданных и вижу, как импринт делает знакомый театральный жест плечами. С ее ракурса этот жест выглядит ещё драматичнее и слегка пугающе.
«Я просматриваю больше шестисот комментариев в час, отвечаю на пять процентов, планирую по четыре поста в день и читаю каждую критику и мем в свой адрес. Ты правда думаешь, у меня есть время на какие-то игры?» Импринт Вэлди заканчивает ответ хриплым, усталым смехом. «Пока мы говорим, еще трое детишек посоветовали мне убиться. Может, я уже могу вернуться к своим обожаемым фанатам?
«Вы его так и не перезагрузили?» спрашиваю я, и в голосе невольно прорывается тревога.
«Он на пределе», безэмоционально подтверждает Кэтрин. «Два месяца в соцсетях без отдыха — и с кем угодно такое случится. Но фанаты обожают его резкость! Его ответы стали еще острее! Мы бы списали его пару дней назад, но раз уж он отправил ту картинку — пусть поработает, пока идет расследование. Скажешь, если захочешь его допросить».
Я решительно качаю головой. «Лучше сначала проверю склад. Посмотрю, что найду сам», двумя большими глотками допиваю остатки бананового молочного коктейля и поднимаюсь. «Было приятно познакомиться, Кэтрин. Сообщу, если обнаружу что-то важное».
Она встает, поправляет юбку и провожает меня к двери. «Не могу дождаться! Только не надорвись там!»
Я невольно фыркаю уже на выходе. Меня не так-то просто вывести. «Может, тебе стоит писать за него шутки», подкалываю я. Двери лифта захлопываются так резко, что я едва не теряю каблук. Это был комплимент… Что плохого в дурацких каламбурах?
***
Ранним вечером я подъезжаю к складу под палящим солнцем. Обычно я бы даже не заметил его зной — максимум пару секунд между машиной и следующим зданием с навесом. Но, как и говорила Кэтрин, АРГ стал настолько вирусным, что все подземные парковки и даже часть открытой стоянки были забиты другими игроками.
Едва я открываю дверь машины, как в поле зрения всплывает предупреждение. Я тут же моргаю, отмахиваясь от него, и бегу к зданию, прикрывая лицо металлическими руками.
Склад, расположенный на окраине Республики, был именно тем, чем казался — просто хранилищем. В Дуовселенной его владельцы выбрали максимально простой дизайн: снаружи это был просто светящийся куб. Пока я шел, на нем мелькало рекламное предложение о «контейнерах по суперцене», а теперь, когда я нырнул в тень, рекламировались зонтики Никс: «Достаточно прочные, чтобы превратить даже полуденное солнце в ночь». Бедняги, которые не платят за версию без рекламы, наверное, чувствуют себя оскорбленными.
Внутри склада толпился медленный поток граждан Республики — небольшие группы, бродящие туда-сюда. У некоторых были аватары в стиле Вэлди: фарфоровая кожа, алые губы, изумрудные волосы. Остальные — стандартный набор «уникальных» персонажей: демоны с красной или синей кожей и рогами в тон, зверолюди разной степени мохнатости, маското-персонажи, едва напоминающие людей, и, конечно же, всегда прекрасные «обычные» люди. Если у них и были изъяны, то только те, что добавляли шарма — от эффектных шрамов до крошечных родинок в форме сердечек.
Это были обычные граждане Республики. Получив возможность выглядеть как угодно, большинство выбрало стиль, словно косплей-конвент, ренессансная ярмарка и киберпанк-ролевка проходили в одном месте. Богачи могли позволить себе эффекты: шлейфы за спиной, пламенеющие или ледяные ауры, сияние звезд. Представьте VR-чат с гиперреалистичной графикой. К этому нужно привыкнуть, но скучно точно не будет.
Я уже собрался переключиться обратно ко Вселенной, но одна вещь удержала меня в Дуовселенной: запах! Не знаю, как долго эта толпа фанатов оккупировала атриум, но в таком скоплении людей в закрытом пространстве я точно не собирался отключать фильтр обоняния. Может, стоит попросить профессора доработать возможность отключать органы чувств по одному. Он и так считает мои модификации незаконными, но, увидев это отсутствие гигиены, возможно, передумает.
«Ооо, легат!» восклицает девушка-кошка (лиса? собака? кто их разберет), разглядывая меня.
«Похоже, нам нужно быстрее идти по следу, стая! Легион уже на хвосте, и мы не позволим им украсть нашу добычу!» Она входит в роль, касаясь кончика носа и грациозно поворачиваясь, демонстрируя хвост невидимой камере. Еще один плюс Дуовселенной: все виртуально, так что стримеры вроде этой (предположительно) волчицы могут выбирать идеальные ракурсы. На службе мой Дуотар нельзя записать — вместо меня в эфире будет лишь черный силуэт в красном контуре. Но это не мешает ей позировать рядом, пока я не отталкиваю ее и не иду дальше.
Десятки зрителей тут же разворачиваются ко мне, начиная комментировать для своих стримов. Что ж, о тихом расследовании можно забыть.
Ко мне протискивается долговязый сотрудник с идеально круглым афро, судорожно сжимая планшет. «Если хотите остаться, нужно что-то оплатить! Могу предложить складской контейнер? У нас лучшая безопасность в округе!» — Он выпаливает это на одном дыхании, затем наконец осматривает меня.
Его глаза скачут от ботинок к рукам, затем к значку на груди. «О, легат… Вы по службе?» спрашивает он, наконец встретившись со мной взглядом.
«К сожалению. Просто осмотрюсь. Ничего серьезного. Вы в курсе насчет АРГ?»
«Еще бы! Благословение и проклятие одновременно. Заработал за неделю больше, чем за год, но это ад», Он вытирает якобы сухое лицо рукавом, но ткань явно становится влажной. Либо он слишком беден для Дуотара, реагирующего на пот, либо специально скрывает его. Мои подозрения насчет запаха подтверждаются. «Но я не понимаю, зачем Вэлди это место. Он тут ничего не арендовал».
«Конечно, не понимаешь», раздается самодовольный голос. Из-за спины сотрудника появляется низкорослый мужчина и опирается на его плечо. «Только настоящие фанаты понимают важность этого места». Каждый слог сочился самодовольством и незаслуженной уверенностью. Я уставился на мужчину… возможно, мальчика, но его внешность вполне соответствовала. Темно-зеленые волосы зачесаны назад. Чистая белая кожа с ярко-желтыми накрашенными губами. Его наряд был один в один копией наряда Вэлди, только синий вместо фиолетового.
«Отличный косплей», говорю я, понимая, что для продолжения ему нужна моя поддержка. Клоуны, похоже, все такие. Затем следует несколько секунд молчания, пока работник склада смотрит между нами, а затем, выскочив из-под веса мужчины, отступает сквозь толпу с приглушенным «-целый цирк».
«…Спасибо. Это уникальная вещь. Дуотар Вэлди из ранних лет. Стоил целое состояние.» Поначалу его уверенность казалась поколебленной, но он быстро пришел в себя и поднял воротник синего костюма».
«Вэлди продавал цифровые реликвии?» удивляюсь я. Не ожидал, что человек, цепляющийся за свою гниющую кожу, расстанется с частью истории.
«О да! Это, тонны артов, даже импринты в аренду были!» Он поднимает руки, растопырив пальцы в подобии буквы V, а-ля Вэлди.
Ага, даже его фанаты не знают, что те импринты до сих пор существуют. Просто не для публики.
«Он распродал кучу вещей со времен стартапа, когда был в запое и его кэнселили. Это — лишь одно из сокровищ, блуждающих в сети».
«А что насчет «настоящих фанатов», знающих важность этого места? Вэлди тут работал до того, как стать комиком?» пытаюсь я выудить ответ без лишнего пафоса.
«Близко, но не совсем, легат. Нет, эта скромная обитель не была его местом работы ДО того, как он стал комиком, но неудивительно, что вы об этом не знаете».
И снова это… Интересно, стал бы он говорить меньше, если бы я взял его за горло?
«Здесь не было записей, только слухи… Легенды! — Он принимает театральную позу. — Говорят, Вэлди впервые выступил именно тут! Арендовал целый этаж, пригласил толпу. Один из зрителей оказался богачом с связями и устроил ему настоящий дебют! «Одурачивание дураков» — его первый шедевр!»
Я знал эту историю. Всегда думал, что «Одурачивание дураков» была его первым выступлением. Оно стало вирусным, потому что никому не известный комик внезапно устроил двухчасовой стендап с упоминанием не только других юмористов, но и преторов со знаменитостями. Но оказывается, самое первое шоу даже не записали? Хотя… нет, так не бывает. Все записывают. Все было записано, даже сорок лет назад, когда вторые были только визуальными и передовыми технологиями, у всех были гарнитуры. Они наверняка выкупили все записи и позаботились о том, чтобы в сети не осталось ни одной копии. Неужели Вэлди сказал что-то такое, что нужно было скрыть от общественности? Я молча размышляю над этим новым событием, пока его самый большой поклонник продолжает изливать любовь к Вэлди. Было бы у кого спросить…
«-Легенды, говоришь?» перебиваю я его заготовленную речь. «Что именно рассказывают о том выступлении? Странно, что нет ни одной записи, да?»
Лицо фаната озаряется восторгом.
«Пир для чувств!» объявляет он с шекспировским пафосом. «Он заставлял толпу рыдать от смеха и задумываться о жизни. Говорят, это было даже лучше «Клоунады» — острее, театральнее, больше Вэлди!» Очередной двойной жест V показывается пальцами фаната, пока он кивает ритмично, словно находясь в трансе.
«Ничего связанного с Праведниками?» Мой вопрос выводит его из задумчивости и возвращает к скучной реальности.
«Они тогда существовали?.. Не знаю, но всем плевать. Стойте… Так вот в чем дело?!» Его визг перекрывает гул толпы. — Легат, ты гений! Это новое шоу про Праведников! Он возвращается к истокам! Надо срочно запостить! Можно фото?» Прежде чем я успел поднять руку или отказать ему в просьбе, его глаза мягко мигнули, и звук затвора эхом разнесся по тихой комнате. «О, настройки приватности… А можно их выклю-»
Я прохожу мимо, углубляясь в море фанатов, уже шепчущихся и снимающих сторис. Через минуту я нахожу того самого сотрудника, печатающего за виртуальным терминалом.
«Извините-»
«Да-да, минутку, мы просто освобождаем кое-какое место… Как я могу вам- ох, легат! Простите, сэр! С чем я могу вам помочь?» Монитор и клавиатура потухли после того, как перетрудившийся работник убрал свои запястья со стола.
«Я хотел спросить, не могли бы вы быстренько пересмотреть свои записи?» На половине предложения я осознал, что шум сзади меня утих. Не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, что все находившиеся в комнате вслушивались в наш диалог. Вздохнув, я приподнял свои брови и коснулся своей шеи двумя пальцами. Кивок моей головы послал сообщение работнику, который соединился с моей сетью тем же путем, что и ранее Кэтрин.
«Мне нужно найти того, кто арендовал целый этаж склада». Мужчина, чье имя — Джозеф_Велокс, если верить строке в ДВ, услышал мой голос громко и четко, даже с учетом того, что я говорил без слов. Совершенно не привыкнув к интерфейсу сообщений в Глазах, он просто кивнул в ответ и передо мной высветились три имени с этажами, что они заняли. На данный момент просто считайте, что интерфейс Сообщений в Глазах похожи на Дискорд, но с возможностью использовать четыре из пяти своих чувств, как способы общения. Некоторым пользователям все еще неудобно давать доступ к частям их сенсорных данных другим людям, хотя сервис работает уже какое-то время.
Не было нужды проверять все три результата. Ухмылка промелькнула у меня в голове, как только я увидел последнее имя в списке. Кэтрин Бия даже не потрудилась выдумать псевдоним, чтобы арендовать для ее босса следующее место для выступления. Эта пара просто заставила легата побегать без причины. Это было преступление, но оно повлекло бы штраф только для кого-то столь уважаемого, как Вэлди. Солидный штраф для нормального человека, но примерно столько он потратил бы на бургеры для меня и Кэтрин.
Еще один вздох срывается с моих губ, как я теряю связь с Велоксом. Мне серьезно надо начать взимать плату с Легиона за каждый вдох с этого момента. «Спасибо за сотрудничество», сказал я, направляясь к ближайшему лифту и нажимая на кнопку его вызова. Склад гудел от взволнованной болтовни, пока фанаты Вэлди с опаской за мной следили. Многие их них окружили и без того перегруженного Велокса вопросами.
«Легат, что нашел?» мужчина, носящий потерянный Дуотар Вэлди имел смелость зайти со мной в лифт. «Я помог тебе, ведь так? Ну давай, поделись с бро зацепкой!» Я шагнул в кабину и нажал этаж Кэтрин с Вэлди, после чего повернулся лицом к своему собеседнику.
«Просто подумай о том, что ты сказал мне и праведнику», ответил я холодно.
«Поставь себя на место Вэлди, когда тот был в отчаянии и продал ваш дуэт. Я уверен, что ты сможешь это сделать, и потом сможешь видеть, что сделал я».
Парень засиял от радости после того, как я закончил с подсказкой. Должно быть, я сделал ему комплимент. Предполагаю, что он мог быть похожим на Вэлди. Конечно, он не понял, что я на самом деле сказал. Один из преданнейших поклонников Вэлди, однако он говорит с такой гордостью о пиршестве, что было почти крахом его карьеры. У тебя будет много веселья в попытках связать все это с праведником. У меня — нет.
Праведники — это радикальная группа Искупителей. Сами Искупители же просто сборище разных философских групп, что выжили в Республике. Индивидуально каждая группа имеет только несколько тысяч участников, и, конечно, ни против кого из них нет никаких репрессий или законов. Поступки, что Обреченные и даже основатели Мегаполиса совершили, чтобы выжить в современном мире нарушают множество доктрин так же, как и многие технологии, что позволяют Республике процветать. Только после жителей Республики (поддерживаемых, разумеется, богатыми корпорациями, которые предоставляют технологии, что ненавидят Искупители) начали высмеивать их всех, как одну группу «Искупителей-фанатиков», что и было задумано Праведниками.
Проще говоря, Праведники верят, что Обреченные, которые жили еще до падения цивилизации и формирования мегаполисов и биосводов, сотворили столько всего плохого с планетой, что мы, их потомки, все человечество, должны умереть за их грехи и позволить планете восстановиться. Праведники время от времени пытаются предать своему имени огласку путем насильственных действий против Республики, но до сих пор это были просто маленькие неприятности, по сравнению с тем, какое количество внимания они получают. Корпорациям и Легиону нравится выставлять их хуже, чем они есть на самом деле, поскольку праведники, безусловно, представляют угрозу, но при этом они сплотили больше людей для своего дела и укрепили идею о том, что являются зарождающимся восстанием.
Если Праведники имели какое-то отношение к АРГ-маркетингу Вэлди для следующего шоу, то я понятия не имел, как это все сочетается, но использование Книги Праведников, их манифеста, в его намеках определенно заинтересовало Республику в том, чем он занимался.
Восемьдесят четвертый этаж склада стал еще одним подтверждением того, что все это было лишь маркетинговым ходом. Вся территория была открытой и ничем не примечательной. Хотя она пульсировала и переливалась в свете дуовселенной, в ней не было толком никакого дизайна, кроме ее назначения для открытого хранилища. Кто-то приложил немало усилий, чтобы превратить сотню стульев в импровизированную аудиторию, обращенную к одной стене.
Я бесцельно блуждал между пустых рядов, которые позже будут заполнены посетителями, и не сомневался, что Вэлди попытается загладить свою вину, предоставив мне VIP-место. Не совсем та награда, о которой бы я просил, но кто вообще откажется увидеть вживую одну из легенд своего детства? Как юридически обязанный свидетель. Забавно.
Два пальца внизу шеи позвонили Вэлди. Он ответил только на пятом гудке, голос все еще был сонным после «важной работы», из-за которой он оставил меня утром.
«Фулгур, не ожидал, что ты позвонишь так скоро. Ты уже решил проблему с импринтом? Ну что там?»
«Да, решил», ответил я, стараясь сдержать свое раздражение. «Мне все еще надо узнать, как ты управился со скоростью пульсаций и мерцаний». На том конце последовала тишина, сопровождаемая шуршанием того, что я принял за одеяло.
«Разве это не твоя работа? Я думал, ты разобрался с этим. Спроси… кого бы там ни было сам».
«Хватит», В это время раздражение все же заполнило мой голос. «Я нашел склад, полностью подготовленный для твоего следующего выступления. И ты был тем, кто управлял АРГ, а не какие-либо импринты».
Снова пауза на несколько секунд, сопровождающаяся литьем какой-то жидкости на фоне. «Какой еще склад?! Пацан, я деловой парень и это все звучит как обвинение. Мне позвонить твоему претору и нанять нового легата?»
Я чуть ли не закричал от его пренебрежительного тона, но вместо этого сделал глубокий вдох и стиснул зубы. «Склад, где ты провел свой первый стендап. Я нашел тот этаж, который Кэтрин арендовала вместе со стульями». В этот момент я начинаю жестикулировать, будто бы он мог это видеть. Возможно, я тот тип людей, что слишком привыкает к Глазам.
«Хм… А, понял», Вэлди звучал будто он наконец-то проснулся, и я слышал очередное шуршание простыней и шаги, словно он встает с кровати.
«Вы нашли установку Кэтрин. Остра как нож, как я и говорил. Не ожидал, что это случится так быстро», теперь он звучит полностью проснувшимся, но рассеянным. В его голосе — грусть, которую он едва скрывает. Что-то большее, чем просто страх разоблачения. Не может быть, чтобы его так беспокоило наказание после того, как он сам вызвал Легион. «Молодец, пацан. Я позвоню Хроме, скажу, что ты превзошел все мои ожидания. Просто давай оставим историю со складом между нами, ладно? Я заплачу любой штраф за потраченное время Легиона и приготовлю для тебя кое-что особенное. Подожди, пока увидишь-»
«-Мистер Джимми», прерываю я. Он замирает на полуслове и впервые позволяет тишине повиснуть, пока я продолжаю. «Мне все еще нужно узнать про пульсацию и мерцание. Как вы это контролировали?»
«Я расскажу через пару дней, ладно, пацан?» С каждым словом его голос обретает уверенность. «Это не такая уж большая проблема. Как насчет того, чтобы заглянуть ко мне в среду? Обсудим за ужином».
«Я не могу закрыть дело, пока не выясню. Я могу быть у вас чуть больше, чем через-»
«-Я заплачу Легиону за любые задержки! Просто возьми выходные, пацан! Вот что: я скину тебе пару тысяч кредитов, и ты отлично проведешь время!»
Оу, и куда делась та уверенность? Ни капли грусти — теперь это откровенный страх. Я буквально чувствую его запах. «Чуть больше часа, Вэлди. Скоро увидимся». В ответ раздается невнятный протест, но я разрываю связь. Казалось, все складывается в картину, но теперь ясно — даже Вэлди не знает всей истории.
***
Башня Вэлди на этот раз встречает меня зловещей атмосферой. Поздний вечер, и в Дуовселенной закат окрашивает безупречный небоскреб в контрастные оранжевые и черные тона. Каждый этаж, судя по всему, позволяет арендаторам настраивать внешний вид в Дуовселенной. Все здание — отполированный камень, но цвета и узоры индивидуальны. На самом верху — два этажа пентхауса Вэлди, зеленые и фиолетовые, куда более дерзкие снаружи, чем утонченные интерьеры внутри.
Но все это меркнет перед одним фактом. Подземный паркинг встречает меня тремя камерами и двумя слоями массивных металлических ворот, ожидающих либо вызова из квартиры, либо моего кода доступа. Сколько автоматических турелей сейчас нацелено на меня — неизвестно, но число точно больше одной.
По пути я ввел код Вэлди, ожидая его подтверждения сверху, но на этот раз четко объявляю: «Фулгур Овид, Легат, дивизион 505». Ворота расходятся, как челюсти гиганта с неправильным прикусом, и я направляюсь к лифту, ведущему прямо в «мозг зверя».
Через несколько секунд под успокаивающую музыку лифта двери открываются в гостиную, где мы встречались ранее. Но вместо спокойного приема меня встречают громкие голоса, которые тут же переходят в шепот. «А, легат. Я не слышал звонка», голос Вэлди быстро находит ту натянутую уверенность, что была в разговоре. Он и Кэтрин сидят за мраморным столом, и оба не могут скрыть раздражения.
«Не хотел беспокоить. Вы же знали, что я еду. А вы — такой занятой человек», он поморщился от моего комментария и забегал глазами между мной и Кэтрин. «Могу подождать, если хотите закончить разговор», предложил я.
«Нет. Сначала разберемся с этим. Ты же хочешь узнать про АРГ? Кэтрин поможет со всем, что тебе нужно».
Кэтрин издала раздраженный вздох, больше похожий на рычание, прежде чем устремить на меня взгляд, полный ярости. От ее утреннего веселья не осталось и следа. «Что тебе нужно знать?» сухо спросила она.
«Третий ключ. Вы спрятали сообщение в пульсации и мерцании. Это технически невозможно. Не то чтобы незаконно, но... странно. Как вы это сделали?» Ее накрашенные губы дернулись, язык щелкнул по зубам.
«Понятия не имею, легат». Она развела руками, повернув ладони друг к другу. «Я наняла парня. Он сделал дело и исчез».
«Недостаточно. Мне нужно знать, кто он и как это работает».
«Да черт возьми... Я нашла его на анонимном сайте! Могу дать ссылку, но платила анонимно, и он вряд ли ответит на вопросы. Какая разница?!»
Тут я достиг предела. Эти клоуны улыбались, пока контролировали ситуацию, но маска сорвалась, как только реальность нагнала их. Я ударил кулаком по столу. Звук эхом разнесся по комнате. Мой голос опустился как минимум на октаву.
«Меня не ебут ваши склоки. Будь то его недовольство вашей маркетинговой стратегией, идеей шоу в "историческом месте" или тем, что вы врали про импринты — мне плевать. Хватит вымещать обиды на мне. Притворитесь хотя бы такими же полезными, как сегодня утром».
«Это не его шоу. Мое!» простонала Кэтрин, откинувшись на спинку кресла. «Пусть будет официально! Я пишу большую часть его материала последние два года! Он не имеет права мешать мне начать сольную карьеру!»
Вэлди ахнул и вскочил со стула, сжимая кулаки, стараясь сохранить голос ровным. «Я не воровал ее материал. Она подсовывала мне шутки, не говоря, что это ее работы. Клянусь, я думал, это импринты!»
Моя челюсть отвисла, пока они перебрасывались обвинениями. Я уже понял по нашему разговору, что Вэлди не знал о планах Кэтрин, но такого развития не ожидал.
«Ты писала за него и выдавала это за работу импринтов?» спросил я Кэтрин. В ответ лишь кивок. «Тогда... АРГ тоже твоя идея? А склад — твой дебют?»
«Неужели так сложно поверить?!» — закричала она, вскакивая. «Вэлди боится публики. Десятилетиями боится. Поэтому только выходит на сцену и рассказывает чужие шутки! Я... пишу эти шутки. Я читаю комментарии. И я не боюсь ненависти». Кэтрин снова села, закинув ногу на ногу и отвернувшись от нас. Вэлди смотрел на нее, но в его взгляде теперь читались боль и беспокойство вместо гнева.
Что ж, ответов не будет, пока не разберемся с этим цирком. «Боязнь сцены?» спросил я, стараясь звучать мягче.
Вэлди посмотрел на меня, затем в сторону и наконец — на свои руки, теребя кожу у ногтей.
«Не только...» — прошептал он. Великий Вэлди, десятилетиями высмеивавший Республику, сейчас съежился в кресле, как спущенный воздушный шарик. «ПТСР. В начале карьеры я пошутил про Джессику Аранею... тогдашнюю главу Мирари. Они проталкивали закон, запрещающий просмотр чужого Юни без разрешения. Все знали, что Аранея была больше машиной, чем человеком. Искусственная кожа тогда не была в моде, но ее Дуо выглядел полностью человеческим. Я лишь сказал, что она бессердечна. Больше машина, чем человек. Каламбур. Она делала бедность вне закона!»
«Это была просто шутка», — успокаивающе сказала Кэтрин, кладя руку ему на колено. «Я же говорила — никто тебя не винит, старик».
«...Винили. И должны были».
Вэлди, сдерживая тихие всхлипы, подошел к стене, коснулся плитки — та отъехала, открыв мини-бар. Он начал готовить кувшин с минеральной водой из дорогой бутылки. Я уставился в пустоту, игнорируя пронзительный взгляд Кэтрин, пока мои Глаза выводили результаты поиска по запросу «Джессика Аранея».
Первого результата хватило. Энциклопедическая статья перечисляла: ранние годы, карьеру, благотворительность… а затем — смерть и последствия. Самоубийство. Шутка Вэлди стала вирусной. Затем кто-то слил Юни Аранеи — явно без ее согласия. Посыпались новые насмешки, мемы. Она продержалась несколько месяцев, надеясь, что волна стихнет, но с каждой новостью о ней возобновлялась травля. В итоге ее нашли дома — Легион вызвали, когда она не явилась на работу.
Мирари Индастриc использовали ее смерть в лоббировании запрета на просмотр Юни, но закон так и не приняли.
«Вэлди кэнселили после ее смерти», тихо заметила Кэтрин. «Он начал пить, продал почти все состояние. Чуть не последовал за "жестянкой"». Вэлди громко всхлипнул, услышав одно из своих старых прозвищ для Аранеи. Кэтрин продолжала: «Но он нашел способ вернуться».
«Импринты?»
«Бинго!» она «выстрелила» пальцами-пистолетами, снова став прежней экспрессивной собой. «Он готов шутить… лишь бы не придумывать шутки. Теперь он только исполняет написанное — либо тем, старым Вэлди до травли, либо... моим материалом. Который я готова нести в массы сама».
Кэтрин, кажется, не понимает: Вэлди сломал не хейт, а собственная вина за шутку, погубившую Аранею. Она куда лучше приспособлена к этой игре. «Чеширский Кот» — это твой сценический псевдоним?»
Вэлди прикасается двумя пальцами к шее — из отсека в столе выдвигается кувшин и три стакана. Он наливает себе воду, возвращая кувшин в центр стола. Приходится дважды моргнуть, чтобы убедиться, что мои Глаза не ошибаются: даже за пределами Дуовселенной в воду без церемоний накидали дольки лимона и лайма. В поле зрения Глаз появляется новый поиск: «Лимонное дерево начинает плодоносить через шесть лет… Лайм — через восемь-десять». Подземные теплицы, управляемые Республикой, круглосуточно выращивают простейшие культуры для питания граждан. А вот частные теплицы по-прежнему тратят столько времени на подобное. Богатые действительно живут иначе.
«Я не против, что ты пошла в одиночку. Но ты солгала мне. Мы перезапускали эти импринты снова и снова без причины. Ты представляешь, каково это??!» Вэлди уже наполнил свой стакан и делает торжественный глоток. Он терпеливо смотрит на Кэтрин, которая лишь цокает языком и поворачивается ко мне.
«Теперь ты понимаешь, почему я добавила отсылки к Праведникам, да?» я молчу, слегка наклоняя голову в сторону. «О, да ладно! Он ведет себя так, будто импринты — это люди! Словно сказанное в сети — имеет значение! Он почти Обреченный уже».
Я гляжу на Вэлди — его лицо сейчас словно у разочарованного отца. Бело-красная кожа и все это… выходит почти комично. Soir Bleu.
Кэтрин — или Болтушка Кэтти — на диване, обняла себя руками и ногами, надулась.
А я... с каменным лицом. Мне бы поскорее закончить дело — и разговор. Остаться нейтральным. Ни за кого. Эти двое тратили время Легиона, получат штраф — но деньгами они явно не стеснены. Вэлди был не против ее сольного старта и даже пытался прикрыть ее в конце. Проблема — не в легионе. Проблема личная. Поколенческая. Вэлди — будто принимал фанатские действия на свой счет, сочувствовал импринтам. Кэтрин — просто ждала одобрения. Хотела, чтобы он гордился ею, когда она все откроет.
«Разве это важно?» спрашиваю искренне. «Вэлди, тебе же все еще не все равно, верно? Поможешь же с ее дебютом». Он кивает, поворачивается к Кэтрин. «А ты, Кэтрин? Тебе ведь тоже не плевать?» Та хочет возразить, но я поднимаю руку. «Если бы было все равно, ты бы не так реагировала на его мнение». Она бурчит, но все же кивает.
«Тогда, пожалуйста… прекратите спор, и просто скиньте мне все про хакера, который помог вам с Пульсацией и Мерцанием. Мое дело завершено. Я подам отчет, вы оплатите штраф — и помиритесь».
«Ты не можешь подать отчет!» Кэтрин вскакивает. Взгляд мечется. «Если об этом узнают СМИ — на мой дебют никто не придет!»
Я смеюсь и ищу поддержки у Вэлди, но он лишь пожимает плечами.
«Скажи, что это все я. Кэтрин даст тебе все нужное, малыш. Легиону не нужно знать подробности». Его взгляд — умоляющий, губы — в детской гримасе.
Вдруг я — злодей? Почему, оставаясь нейтральным, ты становишься мишенью?!
Сократить отчет не повредит — все уже решено. Легат 505 вообще не должен был этим заниматься. Ни импринты, ни Дуовселенная не имели отношения. То, чего Легион не знает — не повредит.
Молчание кажется вечностью. Я касаюсь терминала на шее и отправляю полный отчет. «Легиону не до цирка. Я и так потратил достаточно времени». Передо мной мигают уведомления — они их уже видят. Кэтрин бросается ко мне — и с силой бьет кибернетической рукой по лицу.
«Пошел ты, волчара! Скройся обратно в свою стаю!» Больно, но могла бы и хуже. Вэлди вскакивает, машет руками.
«Она не это имела в виду! Тебе не стои-»
«Нападать на Легата?!» Кэтрин уже у лифта, замирает, смотрит на меня. Ее все трясет. «Это автоматом — благодаря твоим дорогим Сайнетам». Она злится, жмет на кнопку. Если умна — поедет прямо в казармы. Шесть месяцев минимум. А будет психовать — и больше.
«Горите в аду оба! Я же говорила — не зови Легион! Когда выйду — мой дебют будет о том, какие вы ничтожества!» В лифте она активирует Дуотар ЧеширКэт. Показывает оба средних пальца — и двери закрываются. Я остаюсь в неловком молчании с Вэлди.
Мой кумир детства Вэлди. Он смотрит на лифт, глаза на мокром месте. Я подхожу и нажимаю кнопку. Он окликает меня: «Легат!» — голос срывается. Я поворачиваю голову, но не смотрю. «Спасибо за службу».
В кабине лифта я вздыхаю, набираю этаж парковки. На прощание оборачиваюсь — он уже отвернулся, достает бутылку чего-то темного, явно дорогого. Лет тридцать выдержки, если мое чутье не врет.
***
Жизнь легата не подчиняется расписанию. Сейчас восемь вечера — пять дней прошло с того самого долгого дня, когда Кэт меня обвела вокруг пальца. Я шагаю по коридорам тринадцатого общежития — моего дома. На семьдесят первом этаже, вместе со многими другими из Легиона, я отдыхаю между сменами. До сих пор ночь была обычной. Выследил импринт, которым какой-то богатей наделил свою дорогую секс-куклу. Он стал ее первой жертвой. Несколько синяков на животе и груди, да стабильная струйка крови из уголка рта на белую рубашку. «Бедра спасают жизни», как говорится. Но если они сделаны из стали — могут и ребро сломать.
Выбивает из рутины лишь крошечная фиолетовая коробка у порога моей квартиры. Поднимаю ее, вхожу в квартиру — дверь автоматически открывается. На боку приклеена открытка. Я ее разворачиваю и читаю:
«Легат,
спасибо еще раз за усилия вчера.
Претор рассказал, что ты любишь две вещи.
Надеюсь, это их объединит.
Наслаждайся, пока можешь,
и загляни сегодня на выпивку!
— Вэлди»
Вчера, я полагаю. Наверное, дошло не сразу. Или он просто забыл отправить. Две вещи? Подозрительно смотрю на коробку. Что, по мнению претора, я люблю?
Острым ножом аккуратно срезаю скотч. В лицо ударяет знакомый аромат, вызывающий удивительно теплые воспоминания. Джин? Знает, чем задобрить. Несу коробку на кухню, открываю — жду дорогую бутылку. Вместо нее — вихрь колючих зеленых листьев, заполняющих все пространство. Рву коробку по швам, чтобы высвободить подарок. Небольшое деревце в чёрном горшке. Этикетка в земле сообщает: Juniperus Communis Compressa — карликовый можжевельник.
Молча смотрю на него целую минуту. Потом лезу в поиск: «Сколько стоит живое, здоровое такое дерево?»
Что?! Это больше, чем я зарабатываю за год! Больше, чем кто-то зарабатывает за всю жизнь!
Несу роскошь в спальню, открываю сейф у кровати — черно-красный, большой. Внутри уже три растения. Все — роскошь сами по себе, но ни одно не сравнится с новеньким.
За годы работы мне довелось трудиться с разными богачами. Так бедный детектив, живущий от аванса до получки и едва сводящий концы с концами из-за алкоголя и виртуального досуга, обзавелся коллекцией комнатных растений. Паучье растение, английский плющ и неведомый папоротник уютно сидят в сейфе.
Днем они спят в темноте, спрятанные от радиации, которую стены дешевого дома не фильтруют. Сейф называют «черным домом». Его используют глупцы, решившие держать растения, несмотря на невыносимые условия. Такие, как я. Ночью в спальне включаются маломощные солнечные LED — они питают листья фотонами. Этот перевернутый цикл позволяет мне дышать их очищающим воздухом и не бояться, что по возвращении домой найду их обугленными или мутировавшими.
Когда мне впервые подарили растение (тот самый плющ), я воспринял его скорее как обузу. Но все равно старался не угробить. Пришлось докупать оборудование, менять рутину, прятать его по утрам. Потом как-то разошлось, что я «люблю растения», и клиенты начали дарить их чаще. Алкоголь исчез из подарков — теперь я трачу все на фильтры, воду и лампы. Несмотря на старания, рутин в жизни легата не бывает, и не все выжили. Претор Хрома рассказывала, что я люблю растения? Вторая вещь — джин. Тут она хоть попала в точку.
Держа девятидюймового можжевельника перед футовым сейфом, понимаю — опять нужно расширяться. Минус все свободные деньги в этом месяце… Наверное, стоит принять предложение Вэлди и выпить, пока могу.
Только это — уже невозможно. Дохожу лишь до стоянки у его дома. Весь двор в автомобилях. Толпа — те же, что были у склада. Только больше. Под открытым небом. Солнце уже село. Проезжая мимо, вижу — люди приносят цветы, свечи и записки. Перед зданием — огромная виртуальная стена с проекцией Вэлди. Он раскрывает руки, смеется и кланяется в последний раз.
Они устроили бдение по комику, который пил четыре дня подряд, а потом шагнул из окна. Мой детский кумир, Вэлди. Дважды моргаю — проекция исчезает. Темнота Республики ночью. Землю освещают только свечи, оставленные его фанатами. В их дрожащем свете я вижу белесое пятно на грязном цементе. Там, где стоял он. Там, где теперь — только стертые следы. Уборочные роботы тщательно смыли все. Последнее напоминание о том, что тело Вэлди разбилось именно здесь. Здесь, где теперь делают селфи.
Похоже, я опоздал на последний зов.
Комментарии
Отправить комментарий